До тебя

А теперь я и сама рада, что Алёхина. Меньше всего мне хочется быть в глазах окружающих всего лишь «дочкой прокурора», родившейся с серебряной ложкой во рту. Кто бы знал, что эта ложка у меня поперёк горла стоит.

Отдаю папе заботливо приготовленный мамой обед — фаршированные перцы. Его любимые. Несмотря ни на что, мои родители любят друг друга. Наверное, все эти трудности, которые выпали им в жизни, закалили их любовь и сделали её чем-то большим, чем просто сожительство и общий быт. Моё сердце наполняется теплом, когда я вижу их вместе. Когда папа нежно целует мамину ладонь, а она улыбается ему и кладёт свою руку поверх его.

Перекидываюсь с папой парой ничего не значащих фраз. Как дела в университете? Нормально, пап. Выбрала тему диплома? Нет еще, пап.

При поступлении я твердо знала, что не пойду по папиным стопам, поэтому моя специализация — это хозяйственное право. Никаких больше бандитов и уголовных дел.

Папа уже давно не работает в следствии. После успеха в раскрытии той преступной группировки ему предложили хорошее и относительно спокойное место — в прокуратуре. Папа согласился. Думаю, полные беспокойства глаза мамы и ранняя проседь в её волосах сыграли роль. Говорю же, мои родители любят друг друга!

— Пора бы тебе серьёзно задуматься о будущем, дочь, — даёт наставления. — Не за горами защита и вручение диплома. Я, конечно, понимаю, дело молодое. Все эти ваши гулянки. Когда, если не сейчас? — вздыхает. — Я слова не сказал за твой цветочный ларёк. Хотя моё мнение тебе известно. Пора бы уже работать по профилю. Предлагал же тебе место…

Обрываю эту «шарманку» мягко, но настойчиво:

— Спасибо, пап. Я тебя услышала. Но я сама хочу. Ты же знаешь…

Папа опять вздыхает:

— Знаю. Ну, пойдём, провожу. Попрошу Виталь Сергеича добросить тебя, — имеет в виду своего водителя.

— Пап…

— Не начинай! Я сказал, довёзет! Цыц, зараза! Ишь какая независимая. Успеется еще, — выводит меня из кабинета, обнимая за плечи.

И первый человек, которого я вижу сидящим на диване в приёмной, где пятнадцать минут назад сидела сама, это мой однокурсник. Алексей Литвинов. Тот самый, который три недели назад целовал меня так горячо и страстно в горькой озёрной воде. А потом пропал.

Глазеем друг на друга в немом шоке.

Глава 11. Просто знакомые

Стою и тихо обтекаю.

Три недели назад он вышел в дверь дачного домика в Карасях, и с тех пор я его ещё не видела.

Выглянула на улицу, услышав рёв мотора. Уехал?…

Несколько часов я просто ждала.

Хотя бы смс!..

Не выдержала. Написала сама.

Спустя ещё пару часов получила в ответ сухое: «Поговорим позже. Ключ оставь в почтовом ящике. 107 автобус».

Сто седьмой автобус⁉

Это такой незатейливый способ послать человека? Так в селе делают, да-а?

Легла спать, промаялась до утра. Снилось, как мы с Литвиновым купаемся в озере. Он ныряет, и в один момент я теряю его из виду. Поверхность воды неподвижна, лишь несколько пузырьков воздуха всплывают на поверхность, где только что был Лёша. Я открываю рот, чтобы его позвать, но не могу выдавить из себя и звука. Резко открываю глаза. Всматриваюсь в темноту комнаты. Никого…

Иринка, проснувшись, сыплет вопросами. Где Лёша? Что случилось?

А где, собственно, Лёша? И что, собственно, случилось?

Понятия не имею.

Ключ я нашла, почтовый ящик — тоже. И даже автобус 107 нашёлся.

Две недели ни ответа, ни привета. Как в воду канул.

Телефон абонента вне зоны действия сети.

На третьей неделе начались занятия. Рассчитывала увидеть его в универе. Но моим ожиданиям не суждено было осуществиться.

И вот сейчас он стоит передо мной в приёмной областной прокуратуры. Тёмно-синяя рубашка с длинным рукавом, чёрные джинсы. Стоит так, как будто это в порядке вещей. Сначала пропасть, а потом появиться в самом неожиданном месте, где я совсем не ожидала его увидеть. В таких случаях говорят: как чёрт из табакерки.

Не сразу замечаю, что Литвинов не один в приёмной. С ним женщина, работник прокуратуры. То ли бухгалтер, то ли кадровик. Женщин здесь — раз, два и обчёлся. Собственно, Мария Фёдоровна — секретарь. Бухгалтер. Кадровик. И уборщица баба Валя.

Бухгалтер-кадровик тараторит сходу:

— Сан Борисыч, на одну минуточку буквально. Тут дело секундное, — поправляется, видимо решив, что минута «царского» времени это всё-таки слишком. — Вот, молодой человек. Студент пятого курса юрфака. Прошёл предварительное собеседование на должность общественного помощника. Сан Борисыч, нужна только Ваша резолюция. Уделите время, пожалуйста.

Сан Борисыч бормочет под нос так, что слышу только я:

— А дочери моей время кто уделит, м? Замуровали демоны, — его любимая фраза на все случаи жизни.

Поворачивается к Литвинову и подаёт руку:

— Александр Борисович Ядвига, будем знакомы.

— Алексей Викторович Литвинов, — зеркалит. — Здравствуйте. Здравствуй, Алёна, — это уже мне.

— Привет, — цежу.

Папа, недаром что лучшие годы провёл в следствии, сразу выхватывает интригу из разворачивающейся на его глазах сцены.

— А-а-а, так Вы знакомы⁇ — поменьше удивления, пап!