До тебя (СИ)

Решаю не сыпать соль на рану. Прохожу к своим, говорю Тиме на ухо, что еду домой. Поздравляю его ещё раз с днем рождения. И вежливо отказываюсь от предложения остаться.

Артём просит у меня номер телефона. Диктую ему цифры без лишнего сопротивления. Он тут же делает дозвон, и я сохраняю его в своей телефонной книжке.

Вызываю такси из приложения. Следую к выходу. Зотов порывается проводить, но я останавливаю его. Сама справлюсь.

Подъезжает белый Хёндай Солярис. Сверяю номера. Мой! Подтянув платье слегка, чтоб не мешало, забираюсь в такси. Захлопываю дверь.

— Поехали? — спрашивает водитель.

Устало киваю.

Внезапно пассажирская дверь резко открывается, и в машину буквально на ходу вваливается… Литвинов.

В шоке глазею на него.

— Ты… что здесь забыл?

— Это.

Метким броском выкидывает руку. Ловко выхватывает мобильный, лежащий в моей ладони.

В шоке глазею на него. Открываю и закрываю рот, как рыба, не в силах связать слова в цельное предложение. Тянусь к нему, чтобы забрать принадлежащую мне вещь. Отводит руку в сторону. Второй — осекает меня.

Экран разблокирован! Он скроллит по нему несколько раз.

— Отдай! — почти кричу.

— Минуту, — отвечает абсолютно спокойным тоном, как будто я попросила его передать солонку за обеденным столом.

Что он делает? Пытаюсь заглянуть в экран, светящийся в темноте салона. Он… он удаляет контакты!? Понимаю, что последний сохраненный мною был Артём. Прихожу в бешенство. Трепыхаюсь в его руках, как попавшая в силки птичка.

Отдает мне телефон.

— Держи.

— Литвинов… а не пошёл бы ты… знаешь куда!? — не сдерживаю эмоции.

— Уже иду.

Стремительно придвигается ко мне. Обхватывает лицо ладонью. И целует. Его язык обжигает мой рот. От самоконтроля не остаётся и следа. Нет сил на сопротивление. Целую его в ответ.

— Едем или нет? — нудит таксист.

— Едем, — коротко бросает Литвинов, прервавшись буквально на секунду.

Протягивает ему крупную купюру правой рукой, не переставая меня целовать.

— Быстро едем, — уточняет.

И короткое мне:

— Молчи…

Глава 27. Мне не нужны отношения

Всю дорогу до дома, отвернувшись друг от друга, смотрим в противоположные стороны. За окном мелькают дома, яркой вспышкой проносятся сверкающие витрины магазинов.

Поцелуи пришлось прервать. Водитель угрожал высадить нас посреди дороги за «неподобающее поведение».

Оба шумно дышим. Рука Литвинова лежит на моём голом бедре в разрезе платья. Он мягко, но настойчиво гладит мою ногу, периодически соскальзывая на внутреннюю сторону и вызывая у меня маленький сердечный приступ.

У него длинные сильные пальцы. Красивые руки. Всегда обращаю внимание на мужские руки. Грязные ногти или короткие пальцы-сосиски могут лишить парня в моих глазах абсолютно всех шансов на продолжение. Так вот руки Литвинова и-де-аль-ны.

Кладу свою ладонь на его, когда опасно близко подбирается к нижнему белью.

Не здесь, Лёша…

Понимающе вздыхает.

Из машины выходим, как роботы. Механически закрываем двери. Механически заходим в подъезд друг за другом. Механически вызываем лифт.

В лифте медленно поворачиваю голову в его сторону. Понимаю, что он делает то же самое. Не сговариваясь, бросаемся друг к другу. Стонем в губы. Поцелуй, сплетение языков. Клатч падает на пол. Его руки шарят по моему телу. Я не отстаю. Сердце в груди, как на американских горках, делает «мёртвую петлю».

Абсолютно нулевое осознание происходящего. Мне надоело думать. Надоело сопротивляться. Я взрослая женщина без обязательств. Литвинов тож… Резко отстраняюсь от него.

— Стоп!

— Ну что ещё? — стонет страдальчески.

— Ты женат?

— Что? Нет, конечно, нет!

— Девушка? Отношения?

— Нет у меня никого, — раздражённо. — Тебе не кажется, что уже поздновато этим интересоваться?

— Не кажется, — отвечаю уверенно и притягиваю к себе за воротник рубашки.

В квартиру заваливаемся, как «перекати поле». Он прижимает меня к стене. Меняемся местами, и вот уже я прижимаю его. Дрожащими пальцами расстегиваю пуговицы на рубашке. Кажется, их под сотню, не меньше. Наконец, кладу руки на его обнаженную грудь, оглаживаю торс руками. Пресс. Кубики, действительно, есть. Мысленно стону. Ниже. Замедляюсь. Смотрю ему в глаза, взявшись за пряжку ремня. И просто погибаю. В них бушует адское пламя.

Пряжка бряцает в абсолютной тишине прихожей. Не разрывая зрительного контакта, просовываю руку под брюки. Лёшины глаза закатываются.

Минуя нижнее белье, трогаю его эрекцию. Твёрдый и горячий, член дёргается в моей руке.

Как мы дошли до этого, о боже? Я держу в руке член Литвинова. Как?

Делаю несколько поступательных движений по короткой амплитуде, насколько позволяет неудобная поза.

Резким движением он хватает меня за плечи и переворачивает лицом к стене. Ставит руки по очереди на поверхность. Да-да. Я знаю. Ты — главный.

Ладонями ведёт по моим ногам, затянутым в тонкие чулки. Задирает платье до пояса. Покрываюсь мурашками. Он замечает.

— Не бойся… — шепчет едва слышно.

Достигает белья. Присев на корточки, стягивает трусики. Поднимаю сначала одну ногу, затем другую, чтобы помочь ему избавиться от них. Туфли всё ещё на мне.