До тебя (СИ)

Бредём по дорожке к воротам. По пути к выходу Оля знакомит меня со своим мужем. Его зовут Андрей. Она всё спрашивает, как мои дела. Я отвечаю то же, что и всем в последнее время.

«Хорошо. У меня всё хорошо».

На прощание целую и обнимаю Олю. Кончиком пальца жму на нос Дани, на манер «дверного звонка». Он заливисто смеётся.

Оборачиваюсь на шум. Роллета ворот медленно приподнимается. Во двор к Ермолаевым неспешно заезжает чёрный БМВ…

Глава 34. Половинки без целого

БМВ каким-то чудом умещается на крошечном пятачке каменного покрытия двора, уцелевшем после парковки мерседесов Ермолаевых.

В ожидании неминуемой «казни» смотрю на черный автомобиль, хищно подмигивающий мне фарами ближнего света.

Появляется Литвинов. С пассажирского сиденья рядом с ним выходит статный седой мужчина, навскидку, около шестидесяти лет. Отец Лёши? Сходство улавливается безошибочно.

Лёша здоровается с Олей, кивает мне. Похоже, с удивлением по поводу моего присутствия здесь, в доме его сестры, он успел справиться ещё в салоне авто.

Литвинов-старший открывает заднюю дверь и помогает выбраться наружу женщине с короткой стрижкой. У неё просто прелестное платиновое каре с челкой и очки в невидимой оправе. Одета в струящийся костюм терракотового цвета, состоящий из брюк-палаццо и кимоно с поясом. Мать Литвинова?

Чёрт побери, Алёна. Это джек-пот. Знакомство с родителями.

Ничего, просто поздороваюсь и уйду. Решаю про себя.

Мама Литвинова стоит ко мне спиной, возится с чем-то в салоне БМВ. Сначала на свет божий появляется шар из розовой фольги в виде головы микки-мауса. Следом из салона вылезает Иванка. На ней сегодня такое же розовое, как шар, платье-пачка. Волосы затянуты в два тугих хвоста по обеим сторонам головы. Иванка остервенело дёргает за банты, видимо пытаясь избавиться от ненавистной и неудобной причёски.

— Ну, баа-баа… — хнычет.

— Погоди минутку, дорогая. Зайдём в дом, и я причешу тебя заново.

Женщина, наконец, оборачивается и замечает нас с Максом.

— О-оо… У вас гости, Оль?

— Мам, это Алёна, — сестра Литвинова, спохватившись, представляет нас друг другу. — И Макс! — поворачивается ко мне.

— Алёна, это мои родители — Виктор Алексеевич и Тамара Геннадьевна.

— Очень приятно, — произношу, слегка смущаясь. Где-то у меня под боком здоровается Макс. — Мы уже уходим.

— Уходите? — Иванка смотрит на нас полными слёз глазами, голос её дрожит. — А у меня сегодня день рождения, — чуть не плачет, сообщая это.

Присаживаюсь перед ней на корточки.

— Оу, так вот почему ты такая красивая и нарядная сегодня? Поздравляю! Сколько тебе исполнилось?

— Мне сегодня восемь, — Иванка, не переставая, теребит хвостик. Видимо, он ей очень мешает. — И это самый плохой день рождения в мире!

— Почему?

— Потому что он без друзей! — сердито хмурит брови. — А теперь и вы с Максом хотите уйти. Самый-самый плохой! — сложив руки на груди, надувает губы.

Тамара Геннадьевна растерянно смотрит на внучку. Оборачивается ко мне с выражением беспомощности в глазах. Они фирменного «литвиновского» цвета — прозрачно-голубые. Понимаю всё без слов.

— Думаю… Думаю, если мы задержимся ненадолго и поздравим тебя, ничего страшного не случится, — успокаивающе говорю расстроенной Иванке. — Макс, ты как? — интересуюсь у сына, тот кивает мне положительно.

— Только у нас нет с собой подарка…

— О-о, ну это не страшно. У нас тут полная машина подарков! — вступает в разговор мама Литвинова.

Поднимаюсь на ноги и ловлю на себе внимательный взгляд Лёши.

— Ну, раз все в сборе, предлагаю начинать! — весело говорит Оля. — Только Даню уложу. Даня ведь хочет бай-бай? — обращается к малышу, сидящему на руках у деда. Тот отрицательно машет головой из стороны в сторону.

Оля, ласково сюсюкая, забирает его с рук отца и идёт к дому. Мы плетёмся следом.

* * *

Через час стол накрыт. Оля принесла с собой радио-няню из дома, чтобы услышать, если Даня проснётся или заплачет.

Макс с Иванкой, волосы которой были, наконец, распущены и теперь курчавятся вокруг её головы золотистым облаком, разбирают подарки. Они расположились на одеяле, заботливо расстеленном Олей на лужайке посреди двора. Ласково припекает октябрьское солнце.

Литвинов с отцом помогают Андрею с приготовлением мяса на мангале. Я с женской половиной семейства сижу в беседке. Оля весело щебечет.

— Мам, так а самое интересное — что? Алёна и Лёша вместе учились в институте. Пять лет в одной группе!

Тамара Геннадьевна внимательно смотрит на меня. Я подтверждаю сказанное лёгким кивком головы.

— Вы тоже занимаетесь юриспруденцией, Алёна?

— Да, я работаю в частном агентстве, предоставляющем юруслуги. И можно просто на «ты».

— А Лёша пошёл в прокуратуру. Сколько раз я ему говорила, выбери другой профиль. Займись чем-то более… безопасным.

— Да, я знаю. Мой отец много лет занимал пост облпрокурора.

— Ого! — удивляются обе Литвиновы.

— В первый раз слышу! — фыркает Оля. — Вот же партизан!

— Кто партизан? — в беседку заходит Виктор Алексеевич. В руках у него охапка шампуров с нанизанным на них зажаристым мясом.