До того как… (СИ)

Та ночь у Ольги, которая вовсю готовилась к свадьбе с Витьком, действительно стала роковой. Я боялся близости, как пацан. И еще я реально решил жениться на девушке с красивыми, почти черными глазами.

К сентябрю Инге нужно было вернуться в город, чтобы продолжить обучение. Она мечтала стать фельдшером, что совсем не нравилось ее родителям. Отец Инги был родом из Еревана. Самвел Геворгович. Тучный мужчина с плешью на голове, был неприятным и властным, но дочь не обижал. Наоборот, он дышал ею.

— Ты мне смотри, Дмитрий, — говорил мне отец любимой девушки. — Обидишь мою дочь, я тебя в твоем же дворе закопаю!

— Я женщин не обижаю, — улыбнулся я. — Любимых тем более.

Проводив Ингу на последний автобус до областного центра. Поцеловал в смуглую щеку.

— Встретимся в сентябре? — подмигнула мне девушка. — В городе возможностей полно. А как закончишь Мореходку, рейсы начнутся.

— Не беги впереди паровоза, малыш, — я передал девушке ее багаж. — До сентября еще дожить бы.

— А что может случиться? — Инга вильнула бедрами и скрылась в темном салоне автобуса.

На улице смеркалось. Сверчки запели. Где-то кричала какая-то птица. Обычный вечер в селе. Запах сена, навоза и бензина.

У местного магазинчика замедлился. Показалось, что услышал тихий всхлип. Закурил и осторожно двинулся в сторону ступеней, что вели в полуподвальное помещение магазина. В самом низу кто-то лежал. Чиркнул зажигалкой и побледнел. В луже крови лежала Оля и тихо всхлипывала. Зеленый халат разорван, на теле живого места нет.

— Оль, ну-ка давай я помогу тебе подняться.

— М-м-м-м, — промычала девушка, и из ее рта потекла струйка крови.

— Так, Оль, ты мне тут не вздумай кони двинуть, — я рванул к дому.

Добежав, схватил ключи от отцовской Лады, совсем не обращая внимания на то, что отец мне в спину выкрикивает проклятия.

— Куда намылился, стервец? — орал батя. — Инга не успела до города доехать, а ты опять по бабам?

— Там Олька у магазина, вся в крови. Пап. Ее в больницу нужно.

Отец выхватил ключи из моих рук и рванул впереди меня.

Вдвоем мы подняли девчонку с пола и уложили на заднее сиденье. Ольга только мычала и всхлипывала. Отец довез ее до больницы в районном центре, где нам сообщили, что у нее легкая черепно-мозговая.

Лицо девушки было перекошенным, как при инсульте. Ее помыли и переодели в больничную рубашку. Доктор уверил, что жизни девушки ничего не угрожает. Но меня уже накрывала волна дикого гнева.

Перед тем как уехать, я вошел к ней в палату и взял за руку.

— Говорить можешь?

— С трудом.

— Кто это тебя? Витя? Оль, не молчи!

— Он. Сначала насиловали с дружками, а потом били. Решил, наверное, что померла. Донес до магазина, там и бросил. Димка, ты сходил бы ко мне. Там же дед остался. Боюсь, что они его того. Прибьют.

Но я и так уже знал, что наведаюсь в пропахший самогоном и гнилью домишко, в который сам себе обещал не возвращаться.

Дождался, пока в доме все уснут, и сиганул через забор на улицу, прихватив с собой кастет. Молодая кровь бурлила в венах.

Во дворе у Ольги было шумно. Витек с дружками устроил вечеринку. Там были девчонки из села. Все в стельку пьяные и почти голые. Оргия, мать твою!

Вошел во двор и твердым шагом двинулся в сторону Витька. Тот сидел в одних семейниках, обнажив тощее тело, покрытое наколками. Дед Ольги лежал на полу, и мне показалось, что старик не дышал.

Схватив парня за плечо, резко развернул к себе лицом.

— Слышь, чмо сиженное! Ты на бабу руку поднял?

— Шмара она.

— Она женщина, — выдохнул в лицо бывшего зэка.

На полу послышался тихий вздох, и мне стало легче. Дед Ольги был жив. И в тот же момент Витек снова ударил меня в нос, который только зажил. Долго не думая, профессионально ударил его в голову кулаком, даже не используя кастет.

Витек рухнул на пол. Глаза парня были открыты, но он не дышал.

Девки орали, а дружки убитого мною зэка хватали шмотки и сваливали со двора.

Я вернулся в дом и разбудил отца.

— Па. Я человека убил, — опустив глаза, тяжело сглотнул.

— Кто-то видел?

— Да. Не отмажусь. Но иначе не мог.

Проблема в том, что, будучи профессионалом, я не мог контролировать собственные силы. Я понимал, что это конец. Всему. Мечтам о Мореходке. О свадьбе с Ингой.

— Что же делать-то теперь, Сашенька, — схватилась за голову мать, уткнувшись лбом в отцовскую грудь. — Посадят ведь Димку. Это ж не хулиганка, а настоящее убийство.

— Не реви, мать, что-то придумаю. Для начала, Дим, тебе нужно явиться к участковому. Я с тобой. Погоди, сынок.

— Горе-то какое, Димочка, — продолжала причитать мама.

Райка выглянула из спальни и горько заплакала, вытирая глаза маленькими ладошками.

— Ну ты чего? — я обнял сестру. — Не плачь, кукла, все будет хорошо.

Но я знал, что хорошо уже не будет никогда. Я убил человека, и это не шутки. Это самое страшное преступление. И отвечать придется по полной.

Участковый наш был мужиком хорошим. Выслушав меня, открыл старый сейф и достал стеклянный графин с прозрачной жидкостью. Разлив по стаканам, передал мне и отцу. Но я отказался.