До упора

Теперь мне нравится иное. Возможность всю игру оставаться на льду – одна из тех вещей, что нравится мне больше всего, как и то чувство, которое я испытываю, когда мои товарищи по команде приветствуют меня у сетки в конце игры, стукая шлемом о шлем или хлопая по спине и как бы говоря спасибо.

– Только не пытайся больше останавливать шайбу лицом, – говорит Тедди, салютуя мне бокалом пива.

– Почему нет? Если будет нужно. Я прав, бро? – добавляет Ашер, подмигивая мне с другой стороны стола.

Бекка убийственно смотрит в ожидании ответа.

Я ничего не говорю. Прежний Оуэн выпалил бы: «Пусть лучше мне отсосут сегодня», и все бы закатывали глаза. Новый Оуэн знает, как держать рот на замке. И, возможно, ему отсосут за это.

Победа!

Я думал, что не умею быть чьим-то парнем, но теперь вижу, что это не так. Понадобилась всего лишь правильная девушка, чтобы я угомонился. И эта девушка… Сейчас она прижимается ко мне, положив голову мне на плечо.

Тедди на другой стороне стола склоняется к Саре и шепчет что-то ей на ухо. Она смотрит так, будто хочет врезать ему. Их отношения постоянно сбивают нас с толку. Я никогда не могу сказать, ненавидят они друг друга или хотят трахнуться.

– Вы, двое, в порядке? – спрашиваю я, посмеиваясь над явно растерянным выражением лица Сары. Я понятия не имею, что мог нашептать ей ТиКей.

– Супер, – рычит она, бросая на Тедди взгляд, в котором явно читается: «Веди себя прилично, придурок».

Я коротко смеюсь и делаю еще глоток пива. Затем я чувствую губы Бекки на моей шее, и у моего тела появляются совершенно новые мысли о том, как отпраздновать сегодняшнюю победу.

Обернувшись к ней, я приближаю свои губы к ее. Она улыбается.

Я медленно целую ее, наши губы не спеша касаются друг друга, прежде чем она раскрывает свои и скользит своим языком, чтобы дотронуться до моего.

Привет, неуместная на публике эрекция.

– Хочешь, уйдем отсюда? – бормочу я хрипло.

– Я уж думала, ты не спросишь. – Она робко улыбается.

Мы прощаемся под хор жалоб на то, что мы начинаем вести себя как старая супружеская пара. Если у старых супружеских пар столько потрясающего секса, я только за. Встану на одно колено и сделаю предложение прямо сейчас.

Во время недолгой поездки к моему дому я прижимаю Бекку к себе, и она кладет голову мне на грудь, пока мы смотрим на мелькающие мимо уличные фонари.

– Как ты думаешь, что там между Тедди и Сарой? – спрашивает она.

– Ты тоже заметила, да? – Я коротко смеюсь, качая головой.

Она кивает.

– Иногда я не могу понять, то ли их тянет друг к другу, то ли она хочет убить его.

Я снова смеюсь, потому что она в точности повторила мои мысли, промелькнувшие несколько минут назад.

– Вероятно, последнее, но что-то подсказывает мне, если они не переспят, она сожрет его заживо.

Сара – суровый как гвоздь, уверенный в себе адвокат, и если кто-то и способен поставить на место такого плейбоя как Тедди, так это она.

– Интересно было бы посмотреть, – ухмыляется Бекка.

Если между ними что-то будет.

Такси притормаживает, и я плачу за проезд, пока Бекка выбирается наружу.

Когда я принимаюсь открывать входную дверь, ее ладонь проскальзывает в задний карман моих брюк и крепко сжимает мою задницу.

– Ты уверен, что сегодня был не против улизнуть пораньше? – спрашивает она.

– О да, ведь мне так трудно затащить тебя голой в постель, – с улыбкой парирую я, придерживая дверь и пропуская ее вперед.

Она снимает туфли по пути в спальню.

– Я просто хотела сказать, что если ты не был готов возвращаться, мы могли бы остаться подольше.

Притянув ее в свои объятия, я утыкаюсь лицом ей в шею и делаю вдох. Она пахнет солнцем, лавандой и Беккой.

– Я не хочу быть нигде больше. Эпилог

Оуэн

Два месяца спустя

– Не беспокойтесь, она любит хоккей, – говорю я, как только родители отпирают входную дверь.

Бекка переминается рядом с ноги на ногу, бросая на меня странный взгляд.

– О, слава богу, – говорит мама, негромко смеясь и распахивая руки, чтобы тепло обнять ее. Отпустив ее, мама обнимает меня, шепча на ухо:

– Она потрясающая, дорогой. Не испорти все. – Я не планировал этого. Киваю ей и подмигиваю, надеясь, что это ее успокоит.

– Рад познакомиться, – говорит папа, неловко обнимая Бекку одной рукой. – Так приятно видеть вас двоих.

– Спасибо, что пригласили нас, – говорит Бекка, и ее лицо озаряется искренней улыбкой.

Мама делает шаг назад, пропуская нас внутрь, и мы следуем за ней через парадный вход.

– Вы уверены, что ничего не надо было приносить? – спрашивает Бекка.

Мама отмахивается.

– Чепуха. Ты же гостья. У меня есть пирог, если вдруг вы проголодаетесь.

Когда мама говорит это, Бекка многозначительно смотрит на меня. «На случай, если я проголодаюсь» – это оксюморон. Я всегда голоден.

Нас ведут в гостиную, и все садятся: Бекка рядом со мной на диване, а мои родители – напротив нас, в кресла с откидными спинками.