До встречи в Бомбее

Последнее, о чем успел подумать Люк, были его дочка и Мэдди — их фотография так и осталась в кармане кителя, которым было накрыто лишенное лица тело Фразера — и то, как он рад, что успел ее увидеть.

Глава 17

Придя в себя, Люк понял, что лежит, скрючившись и зажав руку, на усыпанной сухими листьями земле. Кругом возвышались деревья. Он посмотрел вверх на колышущиеся ветки, но не услышал их шуршания, только звон. Под израненными босыми ногами дрожала земля. Он не понял, откуда шла эта вибрация.

На нем были только брюки и изорванный жилет. «У меня должен быть китель», — подумал он, и у него возникло чувство, что это важно, но почему, он не помнил, так же как не знал, куда подевался его китель. Дотронувшись до головы, которая ужасно болела, как и рука, ребра и ступни, он увидел, что ладонь стала алой.

«Кровь, — понял Люк. — У меня идет кровь».

И опять не смог понять почему.

Он не знал, почему ему так трудно дышать.

Рука торчала из плеча как-то неестественно, и ее приходилось придерживать. Кисти рук были чем-то иссечены, жилет залит кровью, и во рту тоже ощущался ее соленый привкус. «Нужно найти кого-нибудь, кто мне поможет», — подумал Люк и, спотыкаясь, побрел вперед. Он шел, пока не начали сгущаться сумерки, и вышел к беззвучной дороге, забитой другими истекающими кровью, хромающими людьми и машинами с красными крестами. Из одного из автомобилей выскочила усталая медсестра, посмотрела ему в лицо, подхватила, когда он пошатнулся, чуть не повалившись вперед, и закричала, чтобы принесли носилки.

«Она мне помогает, — подумал Люк. — Хорошо. Это хорошо. Где я?»

— Как вас зовут? — спросила женщина. Он видел, как движутся ее губы.

Он просто смотрел на нее.

Она повторила вопрос.

Люк покачал головой, начиная осознавать страшную правду.

Он не знал своего имени.

К своему ужасу, он понял, что понятия не имеет, кто он.

Телеграммы в Бомбей пришли почти одновременно, как раз когда вся семья садилась обедать на веранде. Спящая в коляске Айрис тоже была здесь. Все были подавлены. Часом раньше Ричард узнал, что обаятельный, всегда готовый услужить Фразер Китон объявлен без вести пропавшим и числится в списках погибших. И хотя все старались приободрить Ричарда и говорили, что надежда еще есть (ведь до тех пор, пока никто не видел тела, как можно знать наверняка?), он в это не верил, а только продолжал ругать себя за то, что не смог отговорить Фразера от поступления на военную службу.

Несмотря на печаль из-за бедного Фразера, даже Мэдди ничего не заподозрила, когда к вилле подъехал разносчик телеграмм. Ведь мальчик часто бывал у них, доставляя телеграммы отцу по работе и ей от Люка. Она не почувствовала беспокойства, когда в дверях столовой появился Ахмед, только некоторое предвкушение и глупую надежду, что муж снова написал ей.

Но парнишка спросил Деллу, а не ее. Делла ждала, что с минуты на минуту к ним присоединится Джефф. И она никогда не получала телеграмм, но ее мать обещала в письме, что пришлет телеграмму, как только у нее будут вести от Питера.

Делла осторожно встала, отодвинув стул, и взяла у мальчика листок. Мэдди наблюдала за каждым движением подруги, и по ее спине медленно зазмеился холодок. Родители тоже сидели очень тихо.

Делла неловко раскрыла телеграмму. Она опустила глаза и прочла.

— Ох, — произнесла она, и ее круглые глаза наполнились слезами. — О боже…

— Что? — спросила Элис. — Что случилось?

— Он потерял ногу, — ответила Делла. — Он в госпитале во Франции.

— Нет, — сказал Ричард. — О, Питер…

Делла продолжила читать дрожащим голосом. Дальше говорилось, что все хорошо, он жив, идет на поправку и скоро его отправят обратно в Англию.

— По крайней мере, он будет уже не там, — сказал Ричард. — Хоть что-то…

Мэдди понимала, что тоже должна заговорить, подойти к подруге, обнять ее, сказать, что ужасно сожалеет обо всем случившемся с Питером. Это было чистой правдой. Но тут мальчик-посыльный повернулся к ней и вручил другую бумажку. Только эта была другого цвета и отправлена прямо с фронта.

— Я не хочу, — вырвалось у нее. Она произнесла это не своим голосом. — Унесите ее, пожалуйста.

Она смутно осознавала, что родители и Делла повернулись к ней и со слезами на глазах смотрят то на нее, то на посыльного.

— Мемсаиб, — сказал парнишка, — вы должны прочитать, — и положил телеграмму на стол, состроил извиняющуюся гримасу и попятился к двери.

Мэдди смотрела на телеграмму. Они все смотрели на этот маленький листок бумаги.

Айрис зашевелилась, скинув пеленку, и открыла глазки, будто почувствовав повисший в воздухе страх. Мэдди подошла к ней, взяла на руки и поняла, как сильно они дрожат. Потом она повернулась и снова посмотрела на телеграмму.

— Хочешь, я открою? — предложил отец.

— Я могу, — сказала Элис.