До встречи в Бомбее

«Не знаю, хороший ли это знак, — написал Джонс. Не у себя в записной книжке, а на листке бумаги — одном из множества писем к женщине, которую отчаянно пытался вспомнить. — Однако мне стало легче просто от того, что день в этом месте, где все ужасно однообразно, прошел несколько иначе. Во время этой вылазки я чувствовал себя самим собой. Мне казалось, что я знаю, кто я, впервые с того момента, как оказался в санитарной машине на дороге в Менен.

Я помню ту дорогу. Вижу водителя, который мне помог. Чувствую корни деревьев под колесами машины. Я представляю себе эвакопункт, в который меня отвезли, и чувствую вкус крови во рту. Я могу вообразить или просто помню страх, охвативший меня на уставленном носилками поле от того, что не знаю, где мне предстоит умереть. Ко мне подошла медсестра, прикрепила на гимнастерку ярлычок, а потом отправила прямо в поезд. Меня отвезли в госпиталь в Дьеппе. Врачи там все добрые и уставшие. Вытащили осколки из моей головы, из тела, зафиксировали сломанные ребра. Я знаю все это, потому что это осталось у меня в памяти. Но мне эти воспоминания не нужны. Мне нужны не они.

Мне нужна ты.

Где ты встречаешь Рождество? Сидишь ли ты сейчас под открытым небом, подставив лицо теплу? Лицо, которое я никогда не увижу. Ты улыбаешься? Счастлива ли ты? Мне хочется думать, что да.

А ждешь ли ты меня, как я тебя?

Думаешь ли ты обо мне сейчас?»

Он отложил ручку и уронил больную голову на руки.

«Есть ли ты вообще?»

* * *

Мэдди смотрела в яркое индийское небо. Ее щеки согревало яркое солнце. Она держала на коленях восьмимесячную Айрис, придерживая ручку малышки и не давая ей тянуть воротник платья, и, как всегда, думала о Люке. От яркого полуденного солнца на глаза ей набежали слезы, и она всерьез попыталась сделать то, о чем твердили ей все вокруг: поверить в то, что его больше нет.

— От меня хотят, чтобы я смирилась, — прошептала она дочке. — А я не знаю, как это сделать.

Айрис нашла в этих словах что-то забавное, одной ей ведомое, и засмеялась.

— Это жестоко, — сказала Мэдди, целуя дочку. — Просто бесчеловечно.

Был канун Рождества. Завтра будет первое Рождество Айрис. И несмотря на все обещания, данные родителям, Делле и Питеру, который, по счастью, благополучно избежал торпед и в сентябре вернулся, устроился на прежнюю работу и поселился вместе с ними на вилле, поскольку у них было полно свободного места и никому не хотелось, чтобы он жил один, Мэдди продолжала мечтать, что от Люка придет весточка, где он сообщит, что все-таки жив и едет к ним. А еще лучше, если бы он появился на веранде и стоял бы, засунув руки в карманы и повернув к ним свое красивое лицо, смотрел бы на них. «Неужели ты думала, что я пропущу еще одно Рождество?» Мэдди бросила взгляд на веранду, просто на всякий случай…

Но нет. Его там не было.

Никогда не было.