До встречи в Бомбее

После этого Мэдди стало проще выдержать остаток вечера. А добрая порция бренди, предложенная Джеффом (чтобы взбодриться), помогла ей даже поучаствовать в шарадах и изобразить «Лавку древностей», которую выпало отгадывать Питеру.

— На самом деле я догадался уже после первого слова, — поддразнил Питер, — но было весело посмотреть, как ты станешь изображать «древности».

Однако, несмотря на все, Мэдди выдохнула с огромным облегчением, когда в начале десятого отец предложил считать, что уже ночь. И судя по тому, с какой готовностью все поддержали это предложение, Мэдди заподозрила, что не только она обрадовалась концу фальшивого веселья.

Она не пошла на новогодний бал, организованный ведомством отца в «Тадже» в поддержку военных усилий страны. Благотворительность благотворительностью, но для нее это было чересчур — слишком тяжело оказаться там, где другие люди праздновали главную ночь года. Она не была уверена, что сможет вынести звук, не говоря уже о виде, новогоднего салюта. Так что Делла с Джеффом ушли, и родители тоже, потому что просто не могли туда не явиться, а она осталась на вилле. Питер тоже остался дома с благословения Ричарда.

— С него и так в этом году достаточно, — сказал Ричард Мэдди. — Так что составьте друг другу компанию. Тогда и мы с мамой будем меньше терзаться из-за того, что не смогли остаться.

Мэдди с Питером решили ограничиться ужином на веранде с непременным бокалом или двумя шампанского. И большую часть вечера они провели как и предполагали. Они бесконечно долго говорили про Люка. Вокруг трещали цикады и шелестели деревья. Питер рассказывал о том, что было задолго до знакомства Мэдди с Люком: истории об игре в поло, гонках на яхтах, ночных пирушках и дисциплинарных взысканиях за самоволки. Мэдди слушала и не могла наслушаться. В ответ она рассказывала Питеру о письмах Люка с фронта: как часто он упоминал в них своего друга Питера, как сильно от него зависел.

— Это было взаимно, — сказал Питер, — поверь.

Бутылка шампанского пустела, теплая ночь становилась все темнее, а они предавались воспоминаниям о вечеринке в яхт-клубе, которая случилась два года назад. Они смеялись, вспоминая, как негодовала Делла из-за того, что Питер не приехал за ней домой (вот негодяй), и Мэдди безуспешно пыталась отыскать свои спички.

— Они так и хранятся у тебя? — спросил Питер.

— Конечно, хранятся, — ответила Мэдди.

Возможно, все дело было в шампанском, а возможно — в их разговорах про яхт-клуб, но к полуночи Мэдди поняла, что все-таки хотела бы увидеть салют.

— Ты уверена? — спросил Питер.

— Да, — ответила она, — думаю, да.

Они проведали оставшуюся под присмотром айи малышку, взяли новую бутылку шампанского и пошли вниз по холму. Медленно, из-за того что Питер со своей ногой не мог быстрее, они спустились к дикому, обрамленному растительностью пляжу, где Мэдди много раз бывала с Люком, но куда ее нога не ступала ни разу с тех пор, как он уехал. Оказавшись возле пляжа, Мэдди помедлила. Она остановилась среди пальм и замолчала от нахлынувших воспоминаний. Залитый лунным светом песок был точно таким, как она его помнила. Темная зыбкая береговая линия показалась ей настолько знакомой, что у нее защемило сердце.

— Мы можем вернуться, — благородно предложил Питер. На его бледном лице, освещенном серебристым светом луны, промелькнула тревога. — Нам не обязательно здесь оставаться.

— Я хочу остаться, — призналась Мэдди. — Мне хочется побыть здесь.

Она почти чувствовала, что Люк тоже здесь.

Как она могла уйти отсюда? Уйти от него?

Полночь близилась. Они успели наполнить бокалы, и начался салют, расцветивший небо над видневшимися на горизонте очертаниями города. Они стояли, держась за руки, и молча смотрели.

Одновременно подняли бокалы.

— За Люка, — сказал Питер и запрокинул голову, устремив взгляд прямо вверх ко Всевышнему, заслоненному от глаз простых смертных усыпанными звездами небесами.

Мэдди смотрела не туда. Ее глаза глядели на город, стоявший на живой пульсирующей земле. Она была верна своему безмолвному убеждению, что Люк еще на ней и, как Мэдди надеялась, не спит в этот час.

Она молила Бога, чтобы он был не сильно ранен.

Чтобы просто был где-нибудь в безопасности и тепле. Просто где-то дышал.

Где-то там.