До встречи в Лондоне

- Ледников, я уже в порядке. Седрик говорит, что теперь о сделке не может быть и речи. Так что я им теперь неинтересна. И вообще, тут подключились родственники Седрика, так что…

- А они у нас кто? Лорды и пэры?

- Масоны они! Всего-навсего. Так что Майкл Кентский и все эти пэры просто отдыхают.

- Ясное дело, пэр против масона все равно что столяр супротив плотника, - согласился Ледников.

- Дошутишься, Ледников.

- Ладно, у меня тут осталась пара дел, а потом я…

- Ледников, уезжай, а? - тихо сказала Гланька. - Если ты влипнешь, я себе не прощу.

Масоны - это, конечно, хорошо, подумал Ледников, но что-то в этой истории все-таки по-прежнему сильно смущает. Гланька зря думает, что все закончено. Если полиция сядет на хвост всей этой компании, то они вполне могут потянуть за собой и ее. А там пойди доказывай, что ты не верблюд и на самом деле это тебя специально подставили…

Глава 19 A bad beginning makes a bad ending Плохое начало ведет к плохому концу

- Сэр, для вас оставлен конверт!

Служащий гостиницы, лысоватый, рыжеватый приземистый мужичок с красным носом, типичный английский сквайр, любитель виски и портвейна, смотрел на Ледникова сурово, но заметно нервничал. Конверт он положил на стойку и тут же спрятал руки за спину. Ледникову показалось, что он в резиновых перчатках. Ну, ясное дело, боится получить дозу радиации, они теперь все тут уверены, что русские только и делают, что носятся по Лондону с полонием за пазухой.

- Скажите, конверт приносила женщина? - поинтересовался Ледников.

- Нет, это был мужчина.

- Ага…

Ледников задумчиво покрутил в руках конверт с надписью от руки: «For mr. Lednikov».

- Он случайно не был похож на рок-музыканта?

- Простите, сэр? Что это значит?

- Ну, длинные белые волосы, ковбойская шляпа, кожаные джинсы… И все в таком духе.

- Нет, сэр. Ничего подобного. Обычный мужчина лет тридцати. Скорее он походил на агента полиции, - с намеком сообщил сквайр. - Правда, он был очень бледен и, как мне показалось, не очень хорошо себя чувствовал…

Ледникова так и подмывало сказать, что это несомненно симптомы отравления полонием и потому надобно срочно кричать «Караул!», но он благоразумно сдержался. Такие шутки теперь не проходят, и этот любитель портвейна вполне может вызвать полицию - оправдывайся потом, что ты пошутил…

Он вскрыл конверт и обнаружил там лист бумаги, на котором был написан номер телефона. «Тел.» было написано по-русски…

В номере он какое-то время привычно постоял у окна, тупо глядя на улицу. Подумал мимолетно, нет ли смысла позвонить Вудгейту, прекрасно понимая, что звонить пока он не будет. Опять старина Крейг подумает, что от него что-то скрывают… А вот не позвонить ли Валерии? Но что он хочет от нее услышать?

Потом он набрал номер и услышал простое русское «да». Голос был мужской.

- Это Ледников.

- А-а, слава богу, а я уж думал…

- С кем я разговариваю?

- Моя фамилия - Горегляд. Зовут - Леонид. Но вряд ли вам это что-то говорит.

«Ну, допустим, кое-что это мне говорит, - стараясь унять волнение, подумал Ледников. - Даже не кое-что, а гораздо больше». И спокойно ответил:

- Видимо, вы хотите мне что-то сообщить, Леонид? Кстати, фамилия ваша мне говорит о многом.

- Понятно. Меня предупреждали, что вы человек информированный… Я хочу попросить вас о помощи, Валентин Константинович…

- Понятно. А почему я должен вам помогать? Чего ради?

- Ради Аглаи Востросаблиной. Если вы не поможете мне, я попаду в руки полиции, и тогда… У госпожи Востросаблиной могут начаться большие неприятности.

- Вот как. А вы не преувеличиваете свои возможности?

- Нет. Особенно в нынешней ситуации.

Ледников помолчал. Надо было вскрыть карты, не все, конечно, но хотя бы часть.

- Мы с вами встречались? - спросил он.

- Ресторан «Бельведер», помните?

- Еще бы! Рафаэль Муромский - ваша работа?

- Смотря что вы имеете в виду. У меня есть информация по нему… Черт, садится телефон. Давайте договариваться о встрече или…

- Что вы хотите?

- Мне нужны деньги, чтобы убраться сначала из Лондона, а потом из Англии. Давайте встретимся на кладбище. Том самом, где вы были… С могилой Керенского… Подходите к крематорию, я вас окликну. И поймите: полиция не нужна ни мне, ни вам, ни госпоже Востросаблиной.

- Кладбище, крематорий… Нельзя найти местечко повеселее? И потом, я знаю это место. Я там буду выглядеть как ходячая мишень.

- С моей стороны вам ничто не угрожает. Стрелять я не собираюсь. Вы моя последняя надежда. Просто мне трудно передвигаться, Валентин Константинович, я ранен…

Вот так, подумал Ледников. Наверное, Вудгейта это известие обрадовало бы - значит, его коллеги поутру палили не совсем в небеса.

- Я буду часа через полтора.

- Я жду.