До встречи в метро

Окончательную точку в ссоре поставила Оля, убежав в комнату и громко хлопнув дверью. Сама она, конечно, не услышала ни грохота, ни восклицания матери, последующего за этим, но девушка ощущала, как стены и пол завибрировали, задрожали. Было стыдно за это, но справиться с эмоциями, так же дрожащими и вибрирующими внутри, ей оказалось не под силу. С разбухшей как на дрожжах злостью в груди девушка прыгнула на кровать и смяла под собой подушку.

Нет, у нее не была та самая семья, из-за которой получаешь ворох психологических проблем и триггеров, на проработку которых тратишь в будущем уйму времени и денег в кабинете психолога. Родители старались подарить ей счастливую жизнь. Взращивали и оберегали как тепличное растение. Вот только мама верила, что на месте ромашек рано или поздно можно пересадить розы, а Оля знала, что дикорастущие цветы приспосабливаются к миру лучше и отвоевывают место под солнцем среди сорняков.

В голове всплыли слова Камиля про то, что рано или поздно нужно будет отстоять свое мнение перед семьей, перестать вестись на поводу матери, в которой не угасала надежда на прорыв в медицине. Женщина поэтому даже не изучала жестовый язык, считая, что после чудесного излечения дочери в нем отпадет потребность. Оле было пора в первый раз в жизни за свои восемнадцать лет сказать «нет». Перестать ездить в медицинские центры, разрешать подключать к себе датчики и быть обезьянкой. А еще показать родителям, что она счастлива, если будут счастливы они. Пусть мама танцует, громко смеется и просто живет!

Кровать рядом с ней прогнулась. Мама вошла и легла рядом, не делая резких движений, чтобы не испугать дочь. Она мягко коснулась волос Оли, заправила за ухо прядку, а потом поцеловала в щечку. Оля прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, и тут же притянулась к матери для объятий. Бурные ссоры всегда завершались спокойно и уютно, в тепле родных рук.

Ирина Евгеньевна протянула планшет, который принесла с собой.

«Нашла хороший инновационный центр на юге. Помнишь фотографии, где ты годовалая с кохлеарным имплантом? Тогда еще нерв не могли оперировать, и эффективности в имплантации не было, но сейчас, спустя годы есть шансы! Отец согласен на обследования и операцию»

Оля поняла, что время для «нет» пришло. Она аккуратно села на кровать и привлекла внимание матери, указав на планшет. Ирина Евгеньевна кивнула, протянула его дочери и стала ждать.

«Мам, я хочу, чтобы вы перестали бороться с ветряными мельницами. Неужели ты не видишь, что я уже привыкла жить так и другой жизни не знаю? Даже, если я начну что-то слышать, то не смогу говорить, врачи в этом единогласны. Я очень люблю вас, но это вы меня не слышите, а не я вас. Последняя поездка в Китай была окончательной. Вы или принимаете судьбу, или отказываетесь от меня»

Мама ошарашено смотрела на текст, не веря своим глазам. В них стала скапливаться влага. Брови нахмурились, но вовсе не от злости. Женщина казалась растерянной и сбитой с толку. Как маленький ребенок, чей воздушный шар взмыл в небо и больше не вернется. Оля всегда соглашалась на ее предложения, и самой женщине казалось, что им обеим это необходимо. Прикусив с силой губу, так что выступила капелька крови, Ирина Евгеньевна покачала головой, отметая прочь боль, что заполонила собой грудную клетку и мешала нормально дышать.

Оля мягко коснулась ее руки и улыбнулась кончиками губ. От этого зрелища Ирине Евгеньевне стало еще больнее. Она погладила дочь по голове, и, не написав больше ни слова, вышла из комнаты. Девушка вздохнула. День, определенно, не задался. Но от своих слов отступать она не будет. Мама поймет ее, она уверена.

А пока нужно было задуматься о вещах более насущных. Убраться в комнате, так как представилась возможность из-за отмененной репетиции в театре, и подготовиться к вечеру. Камиль обещал заехать за ней ближе к восьми. Оля ни разу не была в ночном клубе и мало представляла, как нужно себя вести в подобном месте, особенно глухонемому человеку. Впишется ли она? И впишется ли кусок этого мира в ее собственный?

После уборки девушка промаялась, подходя к шкафу и отходя от него, погруженная в мысли, что же ей надеть. Джинсы и футболка казались слишком повседневной одеждой, классические брюки в клубы наверняка не надевают, оставался вариант с платьями. Их у Оли было достаточно, но все отличались стилем и фасоном. Лучше ли будет надеть легкое шифоновое, юбка которого при движении разлетается в стороны? Или выбрать платье-футляр цвета топленого молока, открывающее вид на небольшое декольте и коленки, а еще обтягивающее каждый изгиб тела? Оставались еще варианты. Например, то платье в цветочек, которое уже видел Камиль при первой встрече, но извращенец в метро испортил все впечатление, так что Оля убрала кусок ткани подальше с глаз. Или бирюзовое платье с пояском на талии и широких бретелях, больше смахивающее на сарафан.