До встречи в Париже

Я не сдержала улыбки, так как что уж врать, мне было очень приятно, что Эрик приехал ко мне при параде и с цветами, и потянулась к букету.

– Привет. Проходи.

Это были розы. И не какие-нибудь там, а мои любимые, розовые.

Али, Али…, наверное, именно она посоветовала одеться формально.

Парень прошел внутрь, захлопнув за собой дверь, и снова прерывисто выдохнул, словно не знал, что нужно говорить или делать.

Словно он никогда до этого за девушкой не ухаживал…

А обычно передо мной был таким уверенным и смелым.

– Это тоже тебе, – он протянул пакет.

Я приняла его и автоматически заглянула внутрь.

Я замерла от всей этой банальности, ванильности и приторности, которой только можно было заполнить пакет.

Ну вот кто ему все это насоветовал!?

В пакете были дорогие конфеты и плюшевый медвежонок, на ухе которого висела бирка, с которой благо ему хватило сообразительности оторвать ценник.

Хотя, мне очень приятно.

– Проходи на кухню, – проговорила я, и парень стал поспешно снимать туфли.

Я ушла в кухню, нашла в шкафу под раковиной вазу и стала заполнять ее водой, продолжая в левой руке сжимать букет и пакет.

Это мои первые цветы от парня.

Первый подарок от него расположился на подоконнике. В букете было пять роз.

Конфеты я решила вскрыть, и мы бы поели их вместе с чаем.

"С коньяком" – вдруг я прочла на упаковке.

Мой ухажер хотел меня напоить!?

Я мысленно расхохоталась, позволяя на лице появится улыбке.

Медведя я тоже достала из пакета, не оставаться же ему там одному, и посадила на подоконник рядом с вазой.

Эрик прошел на кухню и сел на табуретке, ожидая свой чай.

Чайник с последнего кипячения остыть не успел.

Мой недопитый чай пришлось вылить в раковину.

– Ты меня приятно удивил, – честно призналась я, наливая в кружки кипяток и опуская чайные пакетики.

Я пододвинула одну из кружек ближе к Эрику и села на табуретку напротив него.

– Тебе нравится? – казалось, привычный Эрик вернулся. Он обворожительно мне улыбался и его теплые шоколадные глаза грели мне душу.

– Да, – я не понимала, правда это или ложь, сказала первое, что пришло в голову.

– Я рад, – он улыбнулся еще шире, и по его лицу я увидела, что он счастлив, что я впустила его, а не избила по лицу колючими цветами.

Так значит, входя в квартиру, он не стеснялся, а боялся моей реакции!

Улыбка исчезла с моего лица.

– Ты чего? – в глазах юноши я увидела тревогу.

Тревогу или страх?

– Не волнуйся, я не буду бить тебя цветами, – ответила я и отвернулась.

– Ох, Биа, – парень тихо рассмеялся, – я даже и не думал, что ты можешь это сделать. Я больше переживал из-за медведя.

– Обыкновенная игрушка, – я пожала плечами бросив взгляд на него.

Плюшевый, средних размеров и с зеленым бантом на шее он смирно сидел и изучал мир двумя глазами черными бусинками.

Зеленый мой любимый цвет.

– Он останется сидеть здесь? – спросил Эрик.

Черт!

Я перевела взгляд на парня и заглянула ему в глаза.

Зеркал нет, а значит, я должна говорить правду. Правду.

Я бы соврала, с огромным бы удовольствием, я бы придумала то, что никогда не станет правдой, и спокойно бы ему это сказала, но только теперь, стоит мне сказать ложь, как каждая клеточка его организма пожаром на это отреагирует, ловя меня на неискренности.

Глубоко вздохнув, я ответила:

– Нет.

– А что тогда? – Эрик смотрел мне в глаза.

Идиот!

Он же знает, я не могу врать.

Не ответив, я схватила конфету и засунула ее в рот, усердно пережевывая.

– Что ты будешь делать с медведем? – переспросил Эрик, когда я запила конфету чаем.

Черт, совсем забыла про сахар.

Какая гадость!

В этот момент я заметила, что к своему чаю Эрик так и не прикоснулся.

– Я унесу его к себе, – ответила я, и это было правдой.

Что делать игрушке на кухне!?

– А потом? – я не понимала, что хочет услышать Эрик, а его допросы начали меня раздражать.

– Выкину в окно! Такой ответ устраивает!? – не выдержала я, агрессия сотрясла меня.

Ох, это чертово окно!

Я все в него выбрасываю!

И этот чертов Эрик!

Свалился тут на мою голову, с цветами, конфетами и медведем!

Почему-то мне захотелось смеяться, я не удержалась, заливаясь в хохоте. Эрик молча смотрел на меня и все же решил попробовать свой чай.

Вскоре смех отпустил меня, и я смогла перевести дыхание.

Парень напротив меня сидел с потрясенно расстроенным видом. И я не могла понять, что из всего моего поведения произвело на него такое впечатление.

– Ты чего? – спросила я, но парень лишь поднял на меня взгляд и, пытаясь навести на себя вид, мол "всё хорошо, а что?", приподнял одну бровь.

Неужели в его теле мои слова не определились ложью?

– Я не стану его выбрасывать, правда, – я почувствовала что-то странное внутри, – он будет сидеть у меня на кровати.

Это чувство мне не нравилось и казалось столь неприятным. Оно выжигало в груди… сожаление. Я сожалела, что в сердцах сказала что-то, что могло задеть Эрика.

– Биа, перестань, все хорошо, – парень улыбнулся, а я надеялась, что он понял, что это правда, – как конфеты? – он бросил взгляд на коробку.

– Вкусные, – ответила я, пусть и не помнила, какие они на вкус.

– Я рад, – парень улыбнулся шире, а потом чуть померк, – Биа, я зачем приехал…

– Зачем?