До захода солнца

Он услышал быстрое шипение Стефани, также услышал, как Космо прошептал: «Что за хрень?» Эйвери стал выглядеть более насторожено, а взгляд Грегора стал более острым.

— Прошу прощения? — тихо произнес Грегор.

— Я освобождаю Лию, — ответил Люсьен.

— Черт возьми, Люсьен! — воскликнула Стефани, вскакивая с кресла. — Что происходит?

Люсьен посмотрел на Стефани.

— Это тебя не касается.

Ее глаза расширились.

— Не касается? Ты с ума сошел?!

Люсьен сделал долгий, медленный вдох и посмотрел ей в глаза, но ничего не сказал.

Стефани не понравилось, она наклонилась вперед и потребовала:

— Ответь! Ты с ума сошел?!

— Повторяю, Теффи, это тебя не касается.

— Ты рехнулся, — прошептала она, ее глаза сузились.

— Люсьен, даже ты не можешь лелеять себя надеждой, что перевернув нашу культуру и традиции с ног на голову после пятисот лет условностей, недели спустя, ты меняешь свое мнение по прихоти, — вставил Космо низким от гнева голосом.

Глаза Люсьена переместились на Космо, когда он заговорил, поэтому заявил:

— Это не прихоть.

— Тогда в чем дело? — возразил Космо.

— Это тебя тоже не касается, — парировал Люсьен.

— Невероятно, — прошипела Стефани, и Люсьен посмотрел на нее.

— Теффи, успокойся, — пробормотал Эйвери.

Голова Стефани была как в тумане, когда она повернулась к Эйвери и крикнула:

— Я не могу успокоиться! Мы на пороге войны!

— Ты влюблен в нее.

В комнате воцарилась тишина, когда Грегор произнес эти слова, и глаза Люсьена переместились на него.

— Да, — подтвердил он без колебаний.

— О Боже мой, — прошептала Стефани.

— Иисус, бл*дь, Христос, — тихо сказал Космо.

— Ты понимаешь мой выбор, Грегор, — спокойно заявил Люсьен. — Ты единственный в этой комнате, кто поступил так же. Я могу обеспечить ее безопасность, но на сколько? Мое кормление дало бы ей более долгую жизнь. Ей осталось сорок-пятьдесят лет земной жизни. Это лучше, чем прожить больше времени, на сколько бы я продлил ее земное существование, в бегах и ее жизнь закончилась бы на эшафоте, и она бы смотрела, как меня сжигают. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо в этой комнате. Поэтому сегодня я освобожу ее.

— И как давно ты понял, что влюблен в нее? — Тихо спросила Стефани, и Люсьен перевел взгляд на нее.

— В ту минуту, когда увидел ее двадцать лет назад, — ответил Люсьен.

— Почему ты ничего не сказал? — Повысился ее голос.

— Потому что я сам это понял всего две минуты назад, — ответил Люсьен.

Стефани закрыла глаза и опустила голову.

— Зачем? — спросил Космо, и Люсьен посмотрел на него.

— Что зачем? — переспросил он.

— Зачем, Люсьен? Если ты любишь ее, зачем отпускаешь?

— Ты никогда не спаривался. Семьсот пятьдесят три года, Космо, ты живешь на этой земле, и ни одна женщина, смертная или бессмертная, не стояла рядом с тобой и не обменивалась кровью и клятвами. Когда ты это сделаешь, ты поймешь зачем, — ответил Люсьен.

— Все это не было связано с укрощением, — обвинил Космо. — Чушь собачья, что ты две минуты назад только понял, что любишь ее. Ты знал это с самого начала. Еще тогда.

Люсьен наклонил голову.

— Скорее всего, да, где-то в глубине души. Но я отрицал это чувство ради безопасности Лии. И чушь собачья, Космо ты видно догадывался, ты мне сам говорил. Как и Стефани. И Изобель. Все, кто меня знает настоящим. Если честно, все вы знали, почему я был с ней, не только приручить и трахнуть свою наложницу.

— Итак, с самого начала ты знал, что вы не сможете быть вместе, как пара, но ты все равно настоял на контракте с ней, — напомнил ему Космо.

— Я знал одно, хотя у меня была Мэгги, то, что иметь Лию даже на короткое время было лучше, чем не иметь ее вообще. Не только для меня, но и для нее. И наше проведенное время вместе доказало, что я оказался прав. Но я знал, что в этот раз наше совместное время будет коротким. Понял, что не могу потратить его впустую. Чего не учел, что Лия так быстро ответит на мои чувства.

В этот момент пришло понимание. Люсьен понял это, когда Космо вздрогнул и отвернул голову.

Люсьен посмотрел на Грегора.

— Сегодня она призналась, что влюблена в меня. Пока Совет рассматривает мою просьбу, я размышлял над этим. Моим первым побуждением было поговорить с ней о логике в попытке продлить наше Соглашение. Но это же Лия. Я очень хорошо ее изучил. Она любит жизнь, и ею управляют эмоции. Она не согласится наслаждаться короткое времени. Она не знает, что я отвечаю ей взаимностью. Если она узнает, то никогда меня не отпустит. А я не хочу, чтобы она страдала еще больше потом. Сейчас она думает, что я не разделяю ее любви, она уже закрылась от меня. Она отступает, пытаясь справиться с болью, которую я ей причинил. Я должен освободить ее ради нее самой. Поэтому мне не нужно разрешение Совета. Тем не менее, если другие вампиры захотят заняться укрощением, Грегор, я встану на их сторону.

— Пожалуйста, присядь, Люсьен, — тихо попросил Грегор.

Люсьен отрицательно покачал головой.

— Мне нужно вернуться к Лии.

— Прошу тебя, Люсьен. Сядь, — более твердо произнес Грегор.

— Вопрос исчерпан. Я должен вернуться домой.

Домой.

Теперь не будет дома.

Бл*дь.

Черт!

Грегор выдержал его взгляд.

Затем заявил: