Добердо

— И по утрам стреляют очень слабо. Но вчера с десяти часов вечера до трех часов ночи палили без остановки; и самое страшное, что до нас не долетела ни одна пуля.

— А для чего же им это нужно?

— Сейчас изложу, господин лейтенант, только разрешите мне рассказать все по порядку. Словом, первый раз буренье услышали в каверне второго взвода первой роты. Господин лейтенант был в этой каверне?

— Наверное, был, но не помню.

— Очень глубокая каверна, начинается отвесным спуском.

— Без всяких ступеней, как в настоящей пещере. Теперь я вспомнил.

— Так вот, тут и услышали в первый раз буренье.

Моя усталость бесследно исчезает, рассеянность, с которой я до сих пор слушал Гаала, сменяется напряженным вниманием.

— Погодите, Гаал. Значит, второй взвод первой роты. И многие слышали?

— Да весь взвод, господин лейтенант, и солдаты других частей, бывшие там в это время. Я немедленно назначил дежурного наблюдателя из нашего отряда.

— Правильно сделали, правильно, правильно, — сказал я машинально.

Каверна второго взвода первой роты. Это почти посредине возвышенности. Оттуда действительно удобнее всего слышать, что творится внутри горы.

— Ну, а итальянцы? — спросил я невольно.

— Итальянцы, господин лейтенант, хитро работают. Они очень ловким маневром пробрались на террасу на отвесной скале. Они там засели и устроили целую крепость. Я полагаю, господин лейтенант, что это маскировка, а может быть, укрепление входа в пещеру.

Чем больше я думал о слышанном, тем реальнее казалась мне вся ситуация. Итальянцы никогда еще не были в таком положении и, чтобы выйти из него, действительно должны предпринять самые отчаянные шаги.

— Дьявольский замысел, — сказал я тихо.

— Тут упрекать некого, господин лейтенант. Сегодня они, а завтра мы.

— Каковы ваши предложения?

— Я думаю, господин лейтенант, что первым долгом надо донести об этом начальству и потом мы примем меры. Но прежде всего нужно достать гидрогеологическую карту, без которой мы ничего не сможем сделать.

— Я завтра же утром вызову капитана и, в крайнем случае, пошлю кого-нибудь за картой. Правда, без нее нам будет трудновато. А скажите, Гаал, какое впечатление это произвело на гонведов?

— Да многие кислые лица сделали. Кому же может нравиться такое положение? По правде говоря, пора бы уже было нас сменить.

— А вы знаете, что сюда собирается эрцгерцог, чтобы лично произвести награждения на передовой линии?

— Это хорошо, господин лейтенант, но скорей бы уж собирался его королевское высочество.

Я мерно шагаю взад и вперед по выщербленному полу трехметровой каверны и никак не могу собраться с мыслями.

— Скажите, Гаал, а начальство знает?

— Господин Торма знает и, наверное, рассказал господам офицерам. Я же никому не заявлял, решил ждать возвращения господина лейтенанта.

— А не может ли быть, Гаал, что это просто галлюцинация и вам это только кажется? Ведь вы сами говорите, что, когда мы заняли Клару, у вас было опасение, что итальянцы устроят нам какую-нибудь неприятность.

— Верно, господин лейтенант, но ведь не я первый услышал буренье, как вы изволите знать. А что у меня явилась такая мысль, это вполне понятно. В прошлом году был взрыв у Пермы, а у Ларокко господин лейтенант Тушаи сам руководил такой работой, и я принимал в ней участие. Только итальянцы вовремя заметили.

— Ну, и что же?

— Они начали контрбурение, так что нам пришлось бросить. Потом и они прекратили работы, и после этого два месяца обе стороны ждали, кто прежде взлетит на воздух.

— И чем дело кончилось?

— Господин лейтенант Тушаи сделал контрдетонацию.

— А что, если мы сделаем контрдетонацию?

— Ее непременно надо будет сделать, господин лейтенант, но для этого нужно установить направление их работ. Ведь тут нам придется пройти по сплошному камню, а у Ларокко почва была земляная. Если мы не будем точно знать направление, то громадную работу проделаем зря.

Мне не хватало воздуха, лоб покрылся испариной.

— Знаете что, Гаал, — тихо сказал я, — оставьте меня сейчас на полчаса. Потом я позову Торму, а вы приведете с собой человека, который первый услышал бурение.

— Рядовой второго взвода Пал Ремете.

— Так вот приведите Ремете и Кирая. Эх, жаль, что я отправил Хусара.

— Пусть отдохнет парень, господин лейтенант, уж очень расстроился бедняга.

— Я хочу за эти полчаса немного отдохнуть и все обдумать, прежде чем что-нибудь предпринять.

— А я хотел просить, чтобы господин лейтенант первым долгом послушал подземные стуки.

— Сейчас?

— Нет, сейчас едва ли можно что-нибудь услышать, но мои наблюдатели все время начеку, они всегда могут забежать за господином лейтенантом.

— Ладно, ладно, но через полчаса я хотел бы видеть этого Пала Ремете.

— Слушаю, господин лейтенант.

Гаал поднялся и открыл дверь. В каверну ворвался гул беспорядочной перестрелки. Время от времени глухо урчали «кошки».

— Где стреляют? — спросил я.