Доберман (СИ)

Теплые ладони взяли мое лицо в плен, а серые глаза в полное рабство.

— Согласен нести ответственность за тех, кого приручил?

Я невесомо коснулся губ Андриуса и ехидно уточнил:

— А что мне за это будет? Я ведь кроме маленьких и миленьких люблю еще богатеньких.

Руки быстро переместились на поясницу, медленно опускаясь дальше.

— Ты точно спать хочешь? А то бы я показал, что будет.

Я уткнулся лбом в лоб и прикрыл глаза.

— Ага, да и дверь открыта.

— Тогда пошли спать, Лорд посторожит нас, а ты мне расскажешь, когда в меня влюбился, иначе я не усну.

Я нехотя отлепился от желанного тела и пробурчал:

— А я не говорил, что влюбился, но с такими запросами могу развлюбиться заранее.

— Поздно. А не любишь — заставим, — твердым голосом ответил Андриус и подхватил меня на плечо. Так хохоча мы и упали на кровать. С меня стянули штаны и свитер, укутали в невесомое одеяло и прижали к твердому боку. И я провалился в сон.

========== 3 ==========

Пробуждение было приятным. В уютном тепле одеял, с мягким ароматом кофе. И эту благодать не разрушал даже малыш Виг. Иногда не хватало этого спокойствия по утрам, все-таки померанец был очень активный. Лорд же в постель никогда не лез, и был на редкость умной и понимающей собакой. Весь в своего хозяина.

Я вылез из мягкого кокона, нашел свои джинсы и спустился со второго этажа на кухню. Андриус в одних спортивных штанах готовил завтрак.

Я сел за стол и радостно сказал:

— С добрым утром!

Мужчина резко обернулся и одарил ласковой улыбкой.

— С добрым, кишкис! — Андриус выключил плиту и перегнулся через стол. — А поцеловать?

Я нежно дотронулся до его губ. Не знал, что во мне ее столько много, всегда считал себя сухарем.

— Хочешь, заберем твои вещи у Леонида. Приедут монтажники и сможем съездить.

Про вещи и Лелика я совсем забыл и, не глядя на время, набрал его. Конечно, он рад не был, но быстро отшутился и посоветовал его добудиться. Андриус сел рядом со мной и начал кормить с ложки, я тоже взял с него пример, что превратило наш завтрак в нечто интимное, лишь только для нас двоих. Я отвык от такой близости, от постоянного тактильного контакта, хотя, может, и не привыкал толком никогда. Не было в моей жизни человека столь теплого, как Андриус.

У Лелика управились быстро, даже чай попили дружно. Виг весь искрутился, требуя взять его на руки. Избалованный, ужас. Хотя сам же и избаловал. По пути в магазин Андриус удивил просьбой.

— Кишкис, побудешь у меня до моего приезда? Не хочу Лорда никому, кроме тебя передоверять.

— Ты хочешь, чтобы я жил у тебя в лофте до приезда?

— Да, — уверенно ответил мужчина, но потом неуверенно добавил: — И если захочешь, то и после моего приезда.

Я замялся, и Андриус сразу попытался увести тему разговора с тонкого льда.

— Я тороплю события, извини. Просто прошу побыть у меня, пока я буду в командировке.

— Это я могу, — поглаживая Вига.

Он быстро сжал мою руку и вернул на руль.

— Спасибо. Тогда давай, продуктов тебе на две недели возьмем.

— И это можно, — весело подтвердил я.

Меня всегда поражали люди, которые могли создать вокруг себя спокойную и какую-то особо родную обстановку. Ты общаешься с ними, а как будто всю жизнь знаешь. И так хорошо на душе, что кажется, весь мир пребывает в полной гармонии. Такое тепло я чувствовал только с Леликом, а теперь и с Андриусом.

В лофт мы вернулись под вечер, немного уставшие и с кучей пакетов. Дверь уже успели переставить и доделать, что безмерно радовало. Не хотелось в понедельник отпрашиваться из-за возможной ситуации.

Я разложил продукты и мелочевку, пока Андриус принимал работу и оплачивал услуги. Мужики на нас не косились, из чего я сделал вывод, что они скорей всего из фирмы Орбакаса и босса боятся. Я выглянул в коридор и замер: Андриус выглядел строже и даже жестче. Как в нашу первую встречу, о которой за эти выходные воспоминания у меня поистерлись. А зря. С чего я решил, что мой Волк меня не укусит, если я нарушу установленные им правила?! Мозг от эмоций совсем растекся.

— Кишкис, что-то случилось? Ты настороженнее обычного, — меня крепко прижимали к сильной груди, а губы мягко касались шеи.

— Все нормально, просто волнуюсь, как справлюсь с двумя собаками один, — попытался перевести тему.

Андриус провел носом по скуле, теплое дыхание наэлектризовало волоски на моем лице, и вкрадчиво спросил:

— Мурат, неужели ты меня боишься? — я непроизвольно вздрогнул — чутье у Волка было отменное. Развернулся в объятиях и посмотрел в серые обеспокоенные глаза. Еще с Бариновым я уяснил, что на вранье ничего путного не построишь, поэтому ответил в лоб:

— Не могу назвать это страхом, но инстинктом самосохранения точно. Ты ведь меня до усрачки сначала напугал.

Андриус прыснул и вжался в мою шею, неприлично заржав. Я растерялся.

— А что смешного-то?

Он отлепился, потерся нашими носами и огладил пальцами мое лицо. От такой нежности даже больно было в груди.

— Да, я видел, как ты до усрачки напугался, аж вешал мне доказательства на дверь.

— Ты теперь мне всю жизнь будешь это припоминать?

— Всю жизнь? — промурлыкал игриво. — Я готов, а ты?