Доберман

Адриан удивленно открыл рот, застыв на месте. У него в голове вертелась всякая ерунда, о которой он думал, пока мылся. А когда вышел из комнаты, все разом улетучилось. Он увидел маленькую растерянную Миру, которая не понимала, что происходит. Она была одета совсем не по погоде, уставшая и сонная. Казалось, будто она вся дрожит.

– Привет, – тихо поздоровалась она, взглянув ему в глаза.

Он промолчал. Вместо ответа он метнулся к ней и прижал к себе. У него было ощущение, что он не может насытиться ею. Казалось, что если отпустит сейчас, она снова куда-то пропадет. Он так долго хотел почувствовать ее в своих руках, рядом с собой. И никак не мог достать – носился по всему городу, искал, перебил с сотню человек, сам чуть не сгинул, побывал в аду. А ее фигура все ускользала и ускользала, вызывая в нем истошную жажду, жажду коснуться ее кожи, вдохнуть запах и услышать сердцебиение. Адриан, как дикий наркоман, пережил сильнейшую ломку за прошедшие сутки. И, наконец, в его руках оказалась она. Он сжимал ее, зарывшись носом в ее волосы. Как голодный, который никак не может наесться вдоволь. Клейн даже не замечал боли от ран, к которым прикасалась случайно Райз.

Только в этот момент Мира смогла успокоиться и унять волнение. Он живой, никуда не пропал – стоит прямо перед ней. Наглый, ухмыляющийся и самоуверенный. Он здесь. Мира бы не смогла дальше как-то существовать с мыслью о его смерти. А он и не умер. Он был к ней максимально близок, сжимая в своих руках. Мира обнимала его в ответ, забыв о его раненом теле.

Она посмотрела на него.

– Я думала, тебе крышка.

– Так и было, – ответил он. – Самая настоящая чертова крышка.

– И что же случилось?

Он отпустил ее и показал свое израненное тело.

– Меня нашел отец. И в безумии чуть не убил. Если бы не Бастлберги, я бы здесь не стоял. Теперь им тоже нельзя оставаться в Австралии.

Мира тяжело сглотнула при мысли об этом. Такая усталая и битая Райз приносила муку Клейну. Ему было тяжело смотреть на это, осознавая, что это его вина. Адриан медленно опустился на колени рядом с Райз и уперся головой ей в колени. Она непонимающе заморгала.

– Прости, – тихо сказал Доберман, смотря куда-то в пол. – Я виноват. Во всем. Я постоянно приношу тебе неприятности. Этого больше не повторится.

Мира замотала головой, взяв Адриана за подбородок.

– Перестань. Это не ты. Это твой отец. Все беды из-за него!

Адриан слабо улыбнулся.

– Если бы это было так. С первой нашей встречи я хотел замучить тебя. Сейчас не хочу, но цель свою выполнил. Я измотал тебя. Мое присутствие в твоей жизни – сплошная травля.

Клейн поднялся с пола, поморщившись от боли. Он взял с кровати майку и натянул на себя.

– Со мной тебе всегда будет грозить опасность.

Что-то холодное и гадкое зашевелилось за душой.

– К чему ты клонишь? – спросила Мира, не желая даже слышать ответ.

Когда Адриан оделся и попытался привести волосы в порядок, он встал ровно и посмотрел на нее. Его лицо не сулило ничего хорошего.

– К тому, что со мной тебе будет только хуже. Я слишком люблю тебя, чтобы заставлять снова пережить такое дерьмо.

– Значит, перестань влезать во все это? И мы будем жить спокойно. Это же ты влипаешь во все подряд. Прекрати это делать, и поехали из страны, как мы собирались. А?

Клейн как-то отстраненно заморгал. Он то сжимал, то разжимал кулаки, словно боролся с чем-то внутри себя. Прикусил губу едва не до крови, и снова посмотрел на возлюбленную.

– Иди ко мне?…

Мира вытянула руки ему на встречу. Адриан замешкался, но спустя секунду шагнул к ней, взяв за подбородок и, склонившись, поцеловал. Это был один из самых долгожданных и приятных поцелуев в их жизни. Мира почувствовала эйфорию, снова очутившись в его руках. У нее внутри все словно затрепетало. А Клейн забылся. Он почувствовал корочку запекшейся крови на губе Миры, и это отрезвило его. Адриан отпрянул от нее, прикрыв рот рукой, и рассеянно посмотрел на нее. Перед глазами никак не проходила пелена.

Нет, ему нельзя.

– Прости, – снова извинился он. – Я не должен был.

– Перестань, – уже напряженнее процедила сквозь зубы Мира. – Не делай того, чего не надо.

– Этого я и пытаюсь не делать, – сдержанно ответил Клейн.

– Я не про поцелуй, а про то, что ты хочешь сделать. Это плохая идея. Не строй из себя мученика, словно все, что случилось – это лишь твоя вина. Нет! Это делал твой отец.

На мгновение Адриана охватила дикая злость. Он всеми своими чертовыми силами пытается сделать то, что должен – отгородить Миру от опасности и себя. А она не дает это сделать. Ему было охренеть как трудно пересилить себя, а она еще и мешает? Он вцепился в ее плечи и дал волю эмоциям. Его волчьи глаза вспыхнули и загорелись, как обычно это случается с ним.

– Что?! Что из всего этого вина отца?! Тебя я бил! Я тебя, черт возьми, бил! Из-за меня на тебя нападали! Из-за меня ты ревела не один долбаный раз! Я втянул тебя в такое дерьмо, что если сейчас сам не вытащу…

– Хватит! – выпалила Мира. – Все не так!