Доблесть воина

Они были похожи, князья. Болеслав помоложе и повыше ростом. Владимир постарше и, пожалуй, пошире в плечах. Оба – в отменной броне. Оба – прирожденные воины и полководцы. Оба – победители. И потому сейчас и тот и другой были немного огорчены тем, что не удалось показать, кто лучший. Но оба были еще и политиками. То есть чувства у обоих шли позади разума. Причем Болеслав точно знал, что схватка с Владимиром для него – плохая идея. А вот Владимир пришел к такому выводу не сразу. Возможно, даже пожалел, что упустил случайную возможность убрать с игровой доски столь сильную фигуру.

Но что сделано, то сделано. Между ними договор о невмешательстве, и Бог тому свидетель.

Но всё же…

– Великий князь всей Польши, – четко произнес Владимир. – Приветствую тебя на своей земле!

Болеслав ответил не сразу. До сего времени эта земля считалась хорватской. Сразу вот так взять и признать ее за русами?

Но и Владимир слов на ветер не бросал. Болеслав дал ясно понять, что князь Мешко[2] мертв. Но вот успел ли Болеслав утвердиться на месте отца? Что-то не похоже, раз он сейчас здесь и явно спешит в Гнезно, где, можно не сомневаться, уже вовсю пытается перехватить княжий стол его мачеха. И даже если допустить, что Болеслав действительно ухитрился вокняжиться на деле, а не на словах, то сейчас и выяснится, насколько он заинтересован в мире с русами. Покажет себя недругом – самое время от него избавиться. Силы русов и лехитов почти равны. Если не считать засевших в роще нурманов Сигурда. А не считать их – большая ошибка…

Болеслав не знал о нурманах, но у него сейчас были дела поважнее, чем пререкания из-за спорных земель.

– И я приветствую тебя, великий князь Киевский Владимир, кесарь ромейский по праву брака и повелитель этих земель по праву меча! И приглашаю тебя в гости, в столицу мою, Гнезно, когда ты и я завершим срочные дела!

– Принимаю, – с достоинством кивнул Владимир.

Болеслав помедлил немного, потом глянул на Илью и предложил, чуть усмехнувшись:

– Я бы хотел вознаградить славного рыцаря, который так вовремя и так удачно нас представил.

Владимир тоже поглядел на Илью и тоже усмехнулся:

– Воин получит свою награду. Когда мы вернемся в Киев.

«А ведь он не рад, что всё окончилось миром, – мелькнуло в голове княжича. – Оценил Болеслава и сейчас жалеет, что упустил возможность пустить Болеславу кровь».

– Господь неспроста привел нас сюда, – очень серьезно произнес Болеслав и перекрестился. – И неспроста сей рыцарь оказался между нами. Уважь мою просьбу, великий князь: уступи мне его на время. Хочу, чтобы он сопроводил меня в Гнезно.

– Разве у тебя недостаточно воинов? – нахмурился Владимир. – Зачем тебе мой гридень?

– Бывает, и один воин может принести победу, – сказал Болеслав. – Если он отмечен Господом нашим. А Илия, несомненно, отмечен. Без него наши клинки уже обагрила бы кровь. Дай мне его в знак того, что мы союзники, до той поры, пока ты не приедешь в Гнезно и мы не скрепим нашу дружбу как подобает.

Владимир вновь посмотрел на Илью. Тот изобразил равнодушие. Мол, как скажешь, батько, так и будет.

– Поедешь с ним? – спросил великий князь.

– Могу, – спокойно ответил Илья.

– Ну так езжай, – решил Владимир. – И людей своих возьми. Негоже моему ближнему гридню без спутников.

– Верно сказано, – поддержал Болеслав. – Бери, да побольше. Прокорм с меня. И тебе это тоже говорю, великий князь Владимир. Мои гости ни в чем нужды знать не будут.

– Верю, – согласился Владимир. – У тебя самого дружина немалая и коней много хороших. А вот обоза я что-то не вижу.

– Время дорого, – ответил Болеслав. – Ныне возьмем немного… в твоем городке. А дальше уже мои земли будут. Там не заголодаем.

«В твоем городке», значит. Илья спрятал усмешку. Повезло селянам. Не подвернись Владимир, ограбил бы их Болеслав подчистую. А так его воям всё за марки да динары покупать придется.

– Пойду своих соберу, – сказал он вслух и, разворачивая Голубя, заметил, как князья почти одновременно подали знаки сопровождающим. Те отъехали на пару десятков шагов. Правители желали поговорить наедине.

С собой Илья взял всех, кроме Бочара. У новгородца воспалилась рана, пришлось оставить его на попечение Лагодки и Чаруши. Велел взять также заводных, на всякий случай припасы на три дня и присоединяться к лехитам.

Сам поспел к окончанию княжьей беседы. Как раз когда мимо них нестройной толпой прошагали разочарованные нурманы, которым не удалось подраться. Болеслав проводил воев Сигурда задумчивым взглядом. Надо полагать, понял, что запросто мог сложить сегодня голову.

Князья разъехались. Болеслав махнул рукой, подзывая Илью.

– И верно Бог мне нашептал в рыцари тебя возвести, – сказал князь Краковский и Польский. – Изрядную службу ты сослужил мне, Илия. – Глянул остро и спросил: – Твой князь не знает, да? Ты ему не сказал?

– Не успел, – соврал Илья.

– И хорошо, что не успел. Иначе он бы мог тебя не отпустить.

– Ну и обошелся бы ты без меня, князь, – не слишком почтительно ответил Илья. – Чай, в Гнезно у тебя и без меня хватит сторонников, чтобы занять княжий стол.