Доблесть воина

– Пошли, – шепнул Сергей Иванович, и они двинулись.

Первым Витмид, сразу за ним сам Духарев, а замыкал Ждибор.

Оставлять кого-то снаружи наблюдать за окнами или крышей Сергей Иванович не стал. Окна узкие, ребенок и то не протиснется, а если убийца сунется на крышу, то снять его оттуда стрелой – вообще не вопрос. Но хотелось бы всё же сначала поговорить.

В том, что Витмид справится, он не сомневался. У него в сотниках случайные люди не ходят.

Дверь в сени была прикрыта плотно, но открылась бесшумно. Запах жареного усилился. Духарев сглотнул слюну. Он догадывался, какое мясо сейчас подрумянивается на огне, но на слюноотделение это знание не влияло. Даже усталость чуть отступила, так захотелось жарёнки.

Внутренняя дверь всё же скрипнула, потому Витмид не стал осторожничать – распахнул ее пинком. И сразу принял на щит что-то тяжелое. А затем метнул щит в противника.

Духарев в высоты своего роста увидел, как человек у жаровни ловко уклонился и щит грохнул о стену.

Да, он и есть. Тот самый справный воин, что приехал в город с женой и двумя сыновьями.

А быстрый, гад! Прыгнул вправо, где к столу был прислонен меч в ножнах. Взмах, и ножны летят в Витмида. Но это не копье. Уклониться не трудно. А вот сам злодей уклониться не успел. Брошенный сотником с левой руки метательный нож, чавкнув, воткнулся ворогу повыше колена.

Тот зарычал и ринулся на Витмида. Сотник парировал. Ударил в ответ…

И оказался спиной к Духареву. Видимо, решил, что старик, так и не взявшийся за оружие, не опасен. Напрасно.

Духарев, не раздумывая, врезал ему кулаком в основание черепа.

Костяшки отозвались острой болью, зато печенежский лазутчик рухнул, как куль с репой.

Правда, едва коснувшись земляного пола, тут же очнулся, попробовал вскочить, но секунды Витмиду хватило. Удар оголовьем меча в лоб уложил ворога уже основательно.

Не теряя время, сотник спутал ему руки-ноги, вынул нож, обтер о рубаху лазутчика и вернул в петлю на поясе.

– Перевяжи его, – приказал Духарев, тяжело опускаясь на скамью. Мгновенный всплеск энергии отнял все силы. – Хочу с ним побеседовать, когда очухается.

Бросил взгляд на семью шпиона…

И ощутил какую-то неправильность.

Все трое, жена и сыновья, испугались. И испугались, как говорится, до усрачки. Вроде нормально – главу семейства только что повязали, но…

Потянуло горелым.

– Убери, – велел Духарев Ждибору.

Тот подцепил мясо кончиком ножа и завернул в какую-то тряпицу. Он тоже сообразил, откуда взялся этот стейк.

Духарев еще раз оглядел семейство…

И понял, что не так.

Старший парнишка уже большой. Лет восемь. Но в восемь лет сын воина не трясется от страха, а бросается на помощь отцу. Такими были кровные сыновья Духарева, таким был маленький Илья и все сыновья воев, которых он знал. По другому не бывает. А этот…

– Не бойся, – улыбнулся мальцу Духарев. – Он же не ваш отец, верно? Не ваш?

Мальчик замотал головой.

– Мы не его, господин, – пробормотала женщина. – Он нас…

– Закрой рот! Сердце вырежу и сожру!

Очнулся добрый молодец! Точнее, злой.

– Не бойся, женщина! – повторил Духарев. – Эта змеюка больше никого не укусит.

И спросил, повернувшись к связанному:

– Любишь, значит, человечину? И как, вкусно?

– А ты попробуй – узнаешь. Давай, рус, жри! Не пропадать же добру!

Орал он, что характерно, на отменном словенском. По речи от полянина, древлянина или сиверянина не отличишь. Да и по морде тоже.

– Как же ты, воин, превратился в такую тварь? – спокойно поинтересовался Сергей Иванович. – Ты ж нашим родился, не копченым.

– Я тебе, варяг, не свой! – прорычал пленник. – Я б весь род ваш порезал, зажарил и съел. Как вы, крысы лживые, родню мою жгли! Да за то, чтоб род ваш со свету вытравить, я б не только копчёным, самой Морене в слуги пошел!

– Вот как? И чьих ты, людоед, будешь?

– А не догадываешься?

– Да с чего бы? – Духарев устроился поудобнее, а то что-то спина заныла. – Я в жизни своей столько ворогов подлых за Кромку отправил. Всех не упомнишь. Видать, и родичи твои под руку подвернулись. Ну и поделом. Если кто к нам с железом пришел, так нечего обижаться, если его железом и упокоят.

– Подлых?! – Пленник попытался встать, но сапог Витмида прижал его к полу. – С железом?! Дед мой к вам не с железом пришел! Честно и мирно! Вы его заманили обманно и живьем в землю закопали! Я без отца родился, потому что вы его живьем сожгли! Весь род мой… Коварством лютым! – Пленник аж захлебывался от ярости. – Ты, облуд суемудрый…

Резкий удар прервал поток ругательств. Предатель скрючился, пытаясь вздохнуть. А Духарев наконец сообразил, о чем тот говорит. Однако! Полвека минуло с тех пор, как княгиня Ольга древлянских сватов «привечала». Не слишком ли молодо выглядит этот древлянский мститель? Хотя, если присмотреться…

Одно понятно: ничего значимого он не скажет. Вообще ничего не скажет. Перед такой ненавистью даже Хравн Белокурый, лучший кат Сигурда, окажется бессилен.

– Витмид, выведи его и убей, – устало произнес Сергей Иванович.

– Вот так просто убить? – удивился сотник.