Добрая самаритянка

– Пожалуйста, замолчи, – умоляла Лора, совершенно сбитая с толку; слезы струились по ее щекам. – Хочу, чтобы ты перестал…

Потом лицо ее стало пустым, словно она заново переживала тот момент, когда узнала, что Тони ушел от нее и забрал дочерей. Плечи поникли, она точно хотела сжаться в комок и исчезнуть. Генри раскачивался в своем кресле, и Лора потянулась к нему, желая его утешить. Но я снова снял руку с рукояти, и она отпрянула.

– Знаешь, что больше всего ужасает меня в тебе? – спросил я. – После того, что сделала с ребенком, ты не усвоила урок и продолжала считать себя главнее всех. Пытаясь уничтожить Райана, ты бросила Эффи под колеса общественного мнения. Собственную дочь. Мой брат хотя бы пожалел о своей роли.

– Пожалел только потому, что проиграл, – ответила Лора. Но в ее словах не было гордости за победу.

– И что же ты выиграла, Лора? Уж точно не мужа и детей. У тебя нет ничего. Райан говорил, что ты бродишь по дому в одиночестве. Часами сидишь взаперти, ожидая, пока кто-нибудь войдет, – и готов поспорить, никто не приходит. И вот что: никто никогда не придет. Ты потеряла всех, даже Олли.

– Зачем ты вмешиваешь его? – всхлипнула она.

– А почему нет? Ты же втянула Шарлотту, когда Олли пожелал покончить с собой.

– Все было не так, это несчастный случай. Он сорвался и утонул.

– Снова переписываешь истину… За прошедшие годы Олли несколько раз пытался умереть, если верить отчету коронера. Пробовал передоз и повешение. Я сложил два и два – и предположил, что ты, специалистка по самоубийствам, вмешалась, чтобы помочь ему сделать все правильно. Так?

– Не знаю, что ты имеешь в виду… – Лора затрясла головой, словно воспоминания, которые она хотела вычеркнуть навсегда, оживали в ее мозгу.

– Ты сделала это, Лора. Просто скажи правду.

– Олли хотел, чтобы я была с ним, когда он умрет, но я не могла, потому что не хотела бросать Генри, – прорыдала она. – Поэтому нашла другую кандидатуру.

– Шарлотту?

– Да.

– Уязвимую и страдающую от предродовой депрессии. Ты решила, что она созрела для манипуляций.

– Пожалуйста, Джонни, – просила Лора, сложив ладони, словно в молитве. – Просто уходи, и я никому не расскажу, что здесь было.

– А потом что? Передумаешь и откроешь охоту на меня?

– Нет, обещаю, я этого не сделаю! – Она тыльной стороной руки утерла сопли под носом.

– Мне нужно от тебя кое-что, прежде чем я уйду. – Я достал из кармана телефон, вызвал приложение видеокамеры и включил запись. – Поскольку ты поднаторела публично выставлять людей на позор и поскольку диктофон, который брат отдал Джанин, куда-то подевался, ты сейчас посмотришь в объектив и признаешься в том, что поощряла Шарлотту умереть. Потом сознаешься в том, что сделала с Джанин, что Райан не педофил и что это ты толкнула его навстречу смерти.

Лора отвела глаза от моего лица и посмотрела куда-то вдаль.

– Эй, слушай! – рявкнул я, и она снова уставилась на меня. – Я не даю тебе выбор. Даже не думай. Признайся во всем, что ты сделала, и тогда я уйду.

Я смотрел на ее изображение на экране. Лора вытерла глаза и откашлялась.

– Ни за что, – ответила она, и уголки ее губ на секунду изогнулись вверх.

Потом она открыла рот и издала пронзительный крик.

Я услышал позади себя торопливые тяжелые шаги – и не успел обернуться, как что-то твердое сбоку врезалось в голову с такой силой, что я рухнул наземь.

Глава 4

Лора

– Тони, спаси нас! – взмолилась я, когда мой муж появился позади Джонни. – Это Райан!

По выражению лица Тони я поняла: он думает, будто это ему мерещится. Каким образом мертвый учитель-извращенец, домогавшийся его дочери, мог воскреснуть и терзать жену и сына-инвалида? Поэтому я не дала ему времени подумать – просто воззвала к инстинкту, выработанному на боксерском ринге: реагировать на прямую угрозу немедленным ударом.

– Он похитил Генри!

Тони кинулся к нам и, прежде чем Джонни успел защититься, нанес ему сильный удар в голову. Тот потерял равновесие и растянулся на тропинке лицом вниз.

Телефон выскользнул из его руки и запрыгал по гравию – но и инвалидную коляску Генри он больше не мог удерживать. Я метнулась к ней, ухватилась за рукоятки и уперлась пятками в землю, потом изо всех сил откинулась назад, чтобы помешать коляске съехать в озеро. Тянула ее назад, пока Генри не оказался в безопасности, и тогда принялась его успокаивать.

Тем временем Тони, склонившись над Джонни, бил его по затылку и ребрам со свирепостью, которую я раньше видела в нем только на боксерском ринге. «Крак, крак, крак» – кулаки методично ударялись о череп. Ни один композитор не смог бы написать музыку, которая звучала бы для моих ушей слаще, чем этот звук.

– Я убью тебя за то, что ты сделал! – крикнул Тони, и у меня не было причин не верить ему. План Джонни – сбить меня с толку, сымитировав внешность своего брата, – блестяще сработал против него самого. Но я не собиралась говорить Тони, что он напал не на того человека.

Я привлекла сына ближе к себе, чтобы он не видел – хотя он и не смог бы ничего осознать.

– Ш-ш-ш, всё в порядке, – прошептала я ему на ухо, гладя его по волосам, но он продолжал выть.