Добрая злая любовь

«Этого еще не хватало!» – подумала Наташа и отшатнулась. Сзади стоял табурет – он с грохотом повалился на бок.

– Наталья, открывай! – завопил Аркадий и стал барабанить в дверь кулаками. – Ты там, я знаю!

– Зачем ты пришел? – крикнула она, прислонившись виском к косяку.

– Мне надо с тобой поговорить... Впусти меня – не могу же я орать на весь дом!

– Все наши последние разговоры ничем хорошим не заканчивались, – раздраженно заметила она.

– Но нам надо поговорить – хочешь ты или нет! Если ты собралась судиться со своей сестрой, то я...

Договорить он не успел – Наташа распахнула перед ним дверь.

– Я не собираюсь судиться со своей сестрой, – мрачно произнесла она.

– Да? А как же тогда понимать заявление твоего жениха? Кстати, где он? – Аркадий, в дорогом шерстяном пальто, как всегда оглушительно благоухающий одеколоном, без всякого приглашения зашел в комнату и огляделся. – Его нет. А когда будет?

Наташа села в кресло, обхватила свои плечи руками – она никак не могла согреться.

– Никогда.

– Что?

– Ты слышал – никогда. Я прогнала его. В общем, мы расстались.

– Как интересно... – Аркадий неожиданно развеселился. – Значит, наша Наташенька передумала становиться мадам Петровской? О-ля-ля!..

– Да, передумала, – сухо ответила Наташа. Она еще не избавилась от детской привычки ничего не скрывать от своего опекуна.

– Так ты говоришь – суда не будет? – прищурился он. – Оч-чень замечательно... Кстати, даже если бы ты и вздумала подать иск на нас с Анной, то у тебя ничего не получилось бы.

– Почему?

– Потому что ты все равно ничего бы не смогла доказать, – с удовольствием произнес Аркадий и попытался не то покровительственно, не то снисходительно погладить Наташу по голове. Она отмахнулась от его руки. – Суд – дело такое... У меня, между прочим, в этой сфере очень много знакомых. А у тебя – ничего. Ни денег, ни связей. На что ты рассчитывала?

– Ни на что, – устало произнесла Наташа. А потом подняла на него умоляющие глаза: – Не продавай мамины вещи, Аркаша. Пожалуйста.

– Здра-асте... У нас квартира каким-то хламом забита, – язвительно произнес тот, – и я должен так все и оставить, по-твоему? Что ж я, у себя в доме не хозяин? Нет, я все отнес к оценщику. Целую груду бесполезных безделушек! А можно было, между прочим, сразу выкинуть их на помойку...

– Да что ты придумываешь! – возмутилась Наташа. – Там было очень много ценных вещей!

– Например?

– Например... – она задумалась. – Например, каминные часы. Пепельница – ну, та, с автографом Маяковского... иконы... Что еще? Ах, да – монетки старинные. Картины, в конце концов! Я не верю, что все это ничего не стоит!

Аркадий вздохнул и с сожалением посмотрел на Наташу.

– Девочка моя, как ты наивна... Как и твоя покойная маменька. Она совершенно не разбиралась в искусстве и хватала что ни попадя... Антиквариат антиквариату рознь! Ты думаешь, за автограф Маяковского дадут приличные деньги? Милая моя, сначала надо еще будет потратиться на специальную экспертизу, в том числе и графологическую. А вдруг авторство не подтвердится? Да и кому нужен этот автограф, скажи на милость? Среди поэтов есть своя градация, и Маяковский в ней – не на первом месте! Каминные часы – дрянь, штамповка девятнадцатого века, наверняка стояли у какой-нибудь купчихи на этажерке в окружении семи слоников... Монетки – ну, долларов двадцать-тридцать за них, может, и дадут...

– Так дадут или дали? – дрогнувшим голосом спросила Наташа.

– А, нашей девочке нужны денежки... – сочувственно произнес Аркадий. – Ладно, дали – тридцать «зелененьких». Да, еще иконы, ты говоришь. Тоже, кстати, ширпотреб – ничего ценного. Мне за них дали по двадцать долларов за штуку. Рынок перенасыщен этим добром. Картины? Полная ерунда – мазня старого диссидента... У нас на них никто не польстится... ну, разве что какой-нибудь любитель за рубежом, да и то – хлопот с продажей не оберешься... В общем, даю тебе сто баксов. Можно без сдачи.

– Мне не нужны деньги! – сказала Наташа, с недоумением глядя на купюру, которую Аркадий положил на край стола. – Ты что, не понял? Я была в принципе против продажи маминых вещей. Пусть она ничего не понимала в искусстве, но мне они были дороги – как память... Ты должен был посоветоваться с нами – со мной, с Анной...

– Анюта не была против того, чтобы я избавился от этой ерунды, которая только место занимала, – с достоинством произнес Аркадий.

– А я? Почему ты меня не предупредил? – с отчаянием сказала Наташа. Ее не покидало ощущение, словно она пытается пробить каменную стену.

– Забыл. Не счел нужным. Посчитал это дело пустячным. Ты из-за этого тоже будешь со мной судиться?

– Не буду! – закричала она. – Я знаю, ты меня обманываешь, но все равно – не буду!

– Я тебя не обманываю. Я честный человек – вот видишь, все вырученные деньги отдал тебе, – Аркадий сделал вид, что обиделся.