Добравшись до горы

– Даже так… – изумился Брух. – Приходилось. Тианин превосходно играет Унывающую принцессу в «Злокозненной королеве».

– Так это ее я видел в представлении, которое твоя труппа разыгрывала месяц назад?

– Верно!

– Тогда Тианин – та актриса, которая мне нужна.

– Считай, что мое согласие у тебя в кармане, – подвел итог разговору гном. – И если тебе удастся заручиться согласием самой Тианин, тогда, не мешкая, кликнем крючкотвора стряпчего и подмахнем договор.

– Разве одного твоего согласия мало?

Брух пожал плечами.

– Артисты народ вольный, – проговорил он. – Нас можно бросить в темницу, даже отправить на виселицу, но нельзя заставить играть. По крайней мере, играть так, чтобы зритель поверил в предлагаемые обстоятельства.

– Хорошо, – вздохнул Рудгер, плечи которого поникли. – Я поговорю с ней. И надеюсь, она согласится.

– Тогда я ее позову! – с воодушевлением воскликнул фокусник, слезая с кушетки, на которой возлежал во время разговора.

Когда он вышел из шатра, верховный старейшина допил магрибскую кафу, дабы голова его прояснилась. «Ну почему я должен всех уговаривать? Хотя кто же, если не я? Моя затея, мне и ответ держать. Только бы эта девчонка дала согласие. Я осыплю ее серебром. Да что там серебром… Сапфирами, смарагдами, агатами, рубинами… Любыми побрякушками, какие только найдутся в королевстве».

Раздался шорох отодвигаемого полога. В шатре вновь появилась эльфийка-полукровка.

– Отец сказал мне, что вы хотите поговорить со мною, господин, – потупив взор, пролепетала она.

– Да, Тианин. Садись!

– Я выслушаю вас стоя.

Рудгер против воли хмыкнул: «А у этой крошки есть характер».

– Как пожелаешь, Тианин, – сказал он. – Я хочу предложить тебе роль. Роль сложную, ибо придется играть ныне существующего человека, которого хорошо знает его окружение. Все, что тебе нужно знать об этом человеке, я расскажу, но вполне могу упустить что-нибудь важное. Поэтому тебе придется импровизировать.

– Я согласна! – быстро сказала полукровка.

Слишком быстро.

Глава седьмая. Сохраняя равновесие

Веревка оборвалась, когда до подножия обрыва оставалось не менее семи саженей. Клаус повис, удерживаясь только кончиками пальцев. Стараясь не поддаваться панике, он осторожно нащупал ногами выступы в скалистой стене. Удалось. Прижимаясь к камню всем телом, юный дровосек позволил себе немного передохнуть. И подумать. Хотя о чем тут думать? Он в тупике, выход из которого лишь один. Оттолкнуться от негостеприимного обрыва и разбиться в лепешку у ног спутницы, которая, пожалуй, не слишком огорчится этим событием. Единственное, что удерживало Клауса от этого шага, – это нежелание выглядеть в глазах высокомерной аристократки жалким неудачником. Впрочем, был еще один выход. Странно, что он не подумал о нем в первое же мгновение.

Обрывок веревки, привязанной к огромному валуну далеко от края обрыва, все еще висел перед ним, едва не касаясь лица. Клаус освободил одну из рук, схватился за веревку и осторожно подергал ее. Вроде держит. Наступал момент истины. Если он ухватится за веревку обеими руками, то утратит шаткое равновесие, в котором пребывает сейчас. Останется лишь положиться на удачу. Правда, что-то слишком часто она стала изменять ему в последнее время. С чего бы это? Ладно, об этом можно будет поразмышлять после. На досуге. До которого еще надо дожить. Дровосек ухватился за веревку и второй рукой. При этом ноги его сорвались с узкого выступа. Теперь его единственной опорой была веревка, однажды уже оборвавшаяся.