Добрее людей

— Много от тебя толку, — фыркнула я, увозя покойника в морозильную камеру. — Как насчет подозреваемых? Еще зацепки?

— Ничего. Жертв объединяет только пол и возраст.

— Где находили трупы?

— Везде: на улице, дома. Этот прямиком из лифта торгового центра. Я надеялся на тебя, на то, что ты…

— Тут никого нет, кроме нас. И я не вижу сияния вокруг тела, значит призрак ушел.

— Черт бы его побрал, он не мог подождать?

— Может, он не хотел, чтобы мы знали, кто, как и зачем его убил. А может, его тут же забрали в ад за плохое поведение.

— Завтра с утра проедем до городского морга, взглянешь на остальных, — разочарованно пробурчал детектив, потирая усталые глаза.

— Не получится, у меня занятия, — выключив свет, я спровадила его из лаборатории.

— Какие? — опешил он.

— Я же говорила, что записалась на курсы психологии. Завтра первый день, пропускать нельзя.

— Опять? Ты третий год подряд пытаешься их закончить. Ну не судьба, смирись!

— Мне нужно уметь общаться с людьми. Ну, или с призраками… Надо правильно задавать вопросы, пытаться понять их. Да и вообще, у меня завтра выходной, когда все нормальные люди отдыхают. Подождешь до понедельника!

— Ты-то уж точно не из числа нормальных людей, — прокомментировал Тормент.

— У меня занятия. Они оплачены. Заедешь за мной в пять, тогда, может быть, я и съезжу с тобой, — с этими словами я вставила ключ в замок зажигания и умчалась прочь.

Этой ночью мне так и не удалось заснуть. Просидев в интернете в поисках разгадки убийств я ничего не нашла, не было ни единого упоминания о подобных смертях, а значит это либо происходило впервые, либо подобные явления тщательно скрывались.

Третий год подряд я пыталась окончить курсы психологии, но каждый раз бросала их из-за отсутствия времени. Но на этот раз я настроилась серьезно.

Войдя в аудиторию, я села за свободный стол, подальше ото всех и поближе к окну. Открыв ноутбук, лениво начала открывать и закрывать папки, делая вид, что занята особо серьезным делом.

У меня с детства были трудности в общении с людьми: всегда тяжело видеть то, чего не видят остальные. Сначала родители думали, что у меня очень бурная фантазия, когда в десятилетнем возрасте я через несколько дней после смерти бабушки стала с ней разговаривать. Но позже они всерьез забеспокоились, стали водить по различным специалистам. Одно время я даже находилась в психбольнице, это закалило меня. С того момента я перестала доверять всем, даже самым родным людям. И никогда никому не рассказывала о своих способностях, хотя часто возникала потребность с кем-нибудь поделиться. Вот почему я выбрала для себя профессию патологоанатома.

Никогда не имевшая близких друзей, всегда и везде одна, не считая призраков, я чувствовала себя если не одинокой, то как минимум замкнутой. Призраки ведь это совсем другое… Они не могут дать того душевного тепла, которое способен подарить человек. Тормент единственный, кого я подпускала к себе так близко. Не думаю, что для него наши отношения были какими-то особенными, но для меня они были именно такими. Я не воспротивилась работе с ним еще и потому, что мне нужно было говорить, спорить и мечтать с человеком!

— Привет! Почему так далеко ото всех? — прервал мои мысли мужской баритон. Оторвав взгляд от монитора, я столкнулась со светло-серыми улыбающимися глазами. — Не возражаешь, если сяду с тобой? — продолжил молодой человек, уже усаживаясь на соседнем сиденье.

— Я Генри Монинг. Но для тебя просто Генри, — проведя рукой по каштановым волосам, он вопросительно посмотрел на меня.

— Крэсли. Для тебя тоже просто Крэсли.

Парень протянул мне руку, улыбаясь от всей души, и я просто не смогла не ответить на рукопожатие.

— Как думаешь, что сейчас будет? — спросил он, растянувшись на стуле.

— Как обычно. Придет преподаватель и начнет читать лекцию. Ну и еще до этого расскажет про весь курс, и про то, как все будет проходить.

— Уже ходила на нечто подобное? — заинтересованно осведомился он.

— Третий год пытаюсь окончить эти курсы, и на что-то подобное в будущем вряд ли решусь. Слишком мало времени.

Генри хотел сказать что-то еще, но тут в аудиторию зашел мужчина средних лет и, потребовав тишины, начал свою вводную речь.

После занятий по психологии я отправилась на разведку в городской морг.

— Сколько он уже пролежал? — бросила я начальнику морга, который с отвращением отворачивал нос от трупа.

— Всего три дня, мисс. Чтобы мы не делали, тело разлагается. Я разговаривал с полицией, но они не дают разрешения на захоронение, — оправдывался мужчина.

— А холодильные камеры?

— Не помогает. Как ни удивительно, процесс разложения только ускоряется.