Добро пожаловать в д. Луково!

Осторожно ступая по тропинке, Маша медленно шла по тёмному лесу, как вдруг что-то толкнулось о её босые ноги и девочка, негромко ойкнув, посмотрела вниз. Мимо неё петляя по дорожке, прошмыгнул колобок. Остановился чуть погодя, замер и дальше покатился. Маша крадучись двинулась следом.

Потом за деревьями что-то блеснуло, разрезая темноту и рассыпая острые тени. Раздался гул двигателя, ржание коня и девочка, на миг остановившись, проводила взглядом родительскую машину, которая каким-то невероятным образом, встав на задние колёса, как на дыбы, помчалась во весь дух сквозь густой лес. Маша бросилась за ней. Она была уверена, что там впереди точно что-то есть!

Деревья расступились, Маша выбежала на знакомую полянку и замерла.

В центре полыхал костёр, и девочку опалило жаром. В страхе она отступила, боясь, что огненные искры попадут на ночную сорочку. Но почему на ней сорочка? Маша их сроду не носила!

Только она хотела развернуться и пойти знакомой тропинкой домой, как заметила собравшихся на поляне.

Мама и папа – хотя Маша поначалу и не была уверена, что это именно они, – танцевали, паря над землёй. На стройной фигуре мамы колыхалось великолепное сверкающее всеми оттенками радуги платье. В длинных распущенных волосах, развевающихся на ветру, призрачным светом сиял венок, от венка спускались длинные пёстрые ленты. Да, это действительно была Василиса, мама Маши! Папа Елисей – Маша и его узнала, – аккуратно вёл свою партнёршу в танце. На нём, таком серьёзном и гордом, блестели доспехи, а на плечах его был белый, отливающий жемчугом плащ.

Но это было ещё не всё!

Вокруг поляны, брыкаясь и при этом удивительным образом никого не задевая, скакала их белая машина и громко ржала, как заправский конь.

Котофей Котофеевич, став почему-то вдруг очень большим – тёмная шерсть его топорщилась и развевалась в призрачном свете, – прыгал с дерева на дерево, а на спине его, точно настоящий жокей, восседала мышка-норушка. Глаза кота странно светились, а белые усы, казалось, стали ещё длиннее.

Колобок катался вокруг костра, как заведённый, не останавливаясь ни на мгновение. Михей тоже был тут. Он стоял неподвижно, словно застывшее древнее изваяние, повернувшись к ночному небу, и смотрел на белую небесную владычицу. Глаза его при этом ярко горели, и Маше к тому же показалось, что она заметила у Михея сзади хвост.

А бабушка… Да, это действительно была Машина бабушка – Маргарита Петровна! Бабушка летала в ступе, размашисто помахивая метлой! Она кружила вокруг костра, поднимая оранжевые искры и затягивая их в тёмное, усыпанное мириадами звёзд, ночное полотно. Пламя вилось до небес!

Круговерть становилась невыносимой, всё закручивалось сильнее и сильнее, расплываясь в единое цветное яркое пятно. Маша вдруг почувствовала небывалую лёгкость в теле и охватившее её всю веселье. Ей непреодолимо захотелось тоже начать плясать, присоединиться к этому полуночному хороводу. Босая ножка девочки сама собой начала притопывать неведомую мелодию, и Маша сделала первый шаг в круг…

Хоровод вдруг остановился, и все разом посмотрели на застывшую на краю поляны девочку. Она хотела было улыбнуться и помахать собравшимся рукой, но потом опустила взгляд вниз и замерла – перед ней стояла её кукла Лена. Та подняла маленькую тряпичную ручку, дунула на неё, и незваную гостью осыпало ворохом блестящей пыльцы с головы до ног. Всё вокруг закружилось, стирая лица родных и близких, тело девочки стало совершенно невесомым, её окутала приятная мягкая пустота, веки против воли опустились, и Маша уснула глубоким здоровым сном.

Наутро, открыв глаза, Маша увидела родителей, сидящих около неё на постели. За их спинами стояла бабушка и нежно улыбалась внучке.

Маша чувствовала себя прекрасно, ни одного признака болезни не осталось. Она села на кровати и крепко обняла маму и папу, тепло посмотрела на бабушку, а та, промолчав, приложила краешек платка к лучащимся любовью глазам.

– Нет уж, – серьёзно сказал папа, – на следующей неделе пойдём к Неболиту прививки ставить. Хватит. Болезни нынче уже не те, что раньше. Одними плясками не обойтись.

– Какими плясками? – не поняла девочка.

– Никакими, – отмахнулась мама, бросив недовольный взгляд на мужа. – Это папа шутит.

– Мам, – задумчиво глядя на взрослых, проговорила, девочка, – мне такой сон приснился…

– Потом расскажешь, дорогая, – оборвала Машу мама, – давай-ка мы тебя лучше переоденем, а то за ночь ты вся вспотела. Еле температуру сбили.

«И верно, – подумала Маша. – Видать, пригрезилось в жарком бреду». Она обвела взглядом комнату, вокруг было как обычно: уютная маленькая, но самая обыкновенная комнатка, всё стояло на своих местах.