Добро пожаловать в «Книжный в Хюнамдоне»

Раньше Чонсо винила государство, думая, что оно ни капли не заботится о гражданах. Оказалось, люди и сами забыли, что такое поддержка. Многие за внешней участливостью прячут лицемерие и запросто пользуются окружающими. Другие с безразличием наблюдают за этой несправедливостью. Хотя и за этим безразличием скрывается обыкновенный страх – страх оступиться и стать такими же изгоями. Такими, как Чонсо.

Настоящая ненависть мучила Чонсо. Едва она слышала приветливый голос начальника, внутри закипала кровь, увидит лицо бездарного заместителя – одолевало презрение. Завидев их самоуверенные фигуры в коридоре, Чонсо ловила себя на мысли, что она ничем не хуже этих людей. Им просто повезло однажды занять прибыльные посты, и теперь они трясутся за свое положение. Но собственная ненависть и презрение тяготили ее. И злили только сильнее. Сосредоточиться не получалось. Ей опротивела работа. Как и вообще все.

– Я превратилась в социопата. Бесконечная злоба разрушала меня изнутри и не давала спать. Очень часто приходилось являться на работу после бессонной ночи. И однажды я наконец уволилась, ничего толком не потеряв. Друзья советовали съездить куда-то развеяться, но мне не хотелось. Такой гнев невозможно развеять поездкой. Ведь когда-нибудь снова надо будет вернуться на работу, и тогда меня снова начнет лихорадить. Нельзя же каждый день просто дожидаться летнего или зимнего отпуска, я желала постоянной мирной жизни. Научиться унимать свой гнев. Тогда-то я и решила попробовать медитацию.

Что было дальше, Ёнчжу знала и сама. Чонсо заказывала чашку кофе и пыталась медитировать. Это оказалось нелегко, зато она нашла интересную альтернативу: начала вязать губки, а затем переключилась на шарфы. В перерывах Чонсо закрывала глаза, по-прежнему пробуя медитировать.

– Медитация не спасла от навязчивых мыслей. Поэтому и гнев не уходил. Я закрывала глаза, старалась сосредоточиться на дыхании – и вдруг перед глазами всплывало лицо этого негодяя начальника и его мерзавца заместителя… которого уже, кстати, повысили. Вот я и решила заняться вязанием. Где-то прочитала, что если развивать мелкую моторику рук, то можно избавиться от дурацких мыслей. И это сработало. Не сами по себе движения, а концентрация на каком-то предмете. Проводишь так пару часов – и получаешь готовую поделку и заодно легкость на душе. Ну и когда вяжешь, гневу неоткуда взяться.

Женщины внимательно слушали рассказ Чонсо, уставившись в потолок. Едва подруга замолкла, они пригласили ее лечь рядом. И Чонсо вытянулась вдоль стены. На ее душе стало так же легко, как после вязания. Она будто впала в своего рода медитативный транс. Закрыла глаза и постаралась заснуть. Казалось, завтра у нее точно будет хорошее настроение.

Уроки писательского мастерства

Сыну надел толстую куртку, повесил на спину рюкзак и отправился на свою первую лекцию по писательскому мастерству. Можно было бы поехать на машине, но он решил прогуляться от метро. Еще в прошлый раз Сыну почувствовал, что «Книжный в Хюнамдоне» не то место, куда заходят случайно. Нет, туда шли намеренно. Конечно, если не жили в этом районе. Почему Ёнчжу решила открыть лавку именно там?

В районе царила неожиданная тишина, хотя еще десять минут назад Сыну шел по оживленной улице. Будто спектакль закончился и опустился занавес. Здесь люди несли в руках не пакеты известных брендов, а корзины. И создавалось впечатление, что все местные знают друг друга в лицо. Пожалуй, магазину даже пошло на пользу расположение в таком укромном месте, способном навевать на человека подобные мысли. Оно словно застряло в далеком прошлом.

Спустя двадцать пять минут Сыну оказался перед книжным. Прежде чем зайти внутрь, он изучил доску объявлений.

В «Книжном в Хюнамдоне» наконец-то начинаются лекции по писательству. Каждую субботу будет проходить по две лекции: «Читаем каждый день» с писательницей Ли Арым и «Как научиться правильно составлять предложения» с писателем Хён Сыну.

Он все еще не мог привыкнуть, что его называли писателем. Тем не менее, прочитав объявление, почувствовал гордость. Еще пару лет назад ему и в голову бы не пришло, что его жизнь так изменится. Правильно говорят, что будущее не предугадаешь.

Как и в прошлый раз, едва он зашел внутрь, его слух порадовала красивая гитарная мелодия, а глаз – элегантное, но мягкое освещение. Он пристально осмотрел книжный, будто оказался здесь впервые. Сыну стоял неподвижно, словно у него не было никаких срочных дел, и пересчитывал посетителей. А закончив, медленно повернул голову. Его взгляд уткнулся в спину покупателя у кассы. Сыну терпеливо ждал. Ни музыка, ни свет больше не занимали его, ведь перед глазами предстала Ёнчжу.