Добро пожаловать в мир, Малышка!

— Нет… никогда. Никто тогда к ней не приходил, кроме одного итальянца.

Норма взглянула на тетю Элнер:

— Итальянца? Вы мне не рассказывали ни о каких итальянцах.

— Я забыла. Думаю, это был итальянец… или грек, а то и еще какой другой иностранец. Я видела его только через дверь с москитной сеткой, у него были прилизанные волосы. Он поднялся на крыльцо, постучал и спросил, здесь ли живет твоя мать, и Грета пошла позвать ее. Надо вам сказать, она не слишком ему обрадовалась, даже не пригласила войти. У твоей матери были безукоризненные манеры, но, едва увидев, она сразу увела его подальше от дома. Я сидела в гостиной и не могла удержаться, чтобы не подсматривать. Твоя мама явно была не рада, что он появился. Как будто сердилась на него. Не знаю, что уж она ему говорила, но, видать, прогнала, потому что минут через десять он ушел. Когда она вернулась в дом, было видно, что она расстроена, у нее все лицо горело.

Норма поразилась:

— И она так и не сказала, кто это был?

— Нет.

— А вы не спрашивали?

— Нет, Норма, я не сую нос в чужую жизнь. Что было, то прошло, всегда говорю я в таких случаях.

— А вы уверены, что она ничего не сказала? Я не могу поверить, что она ничего не сказала.

— Норма, это было лет тридцать назад.

— Ну хоть попытайтесь вспомнить.

— Надо покопаться в памяти. Думаю, она могла сказать: «Простите». Да, точно, она сказала. Говорю же, у твоей матери были прекрасные манеры. Может, это был какой-то ее давнишний приятель, — узнал, что ее мужа убило, и пытался предложить ей возобновить отношения.

— А он больше не возвращался? — спросила Дена.

— Нет, на моей памяти нет. Но вскоре после этого твоя мать уехала из города, так что понятия не имею, беспокоил он ее еще или отстал. Но знаете, не могу винить беднягу, она была красавица.

Норма сказала:

— Неужели вы совсем ничего не слышали? Не слышали, о чем они спорят?

— Слышала, обоих, но не понимала, о чем идет речь. Они разговаривали не по-английски.

— Оба?

— Ну конечно, милая. Не может же один человек говорить на одном языке, а другой — на другом.

— А на каком языке они разговаривали?

— Знаете, даже забавно. Как я и сказала, он был похож на итальянца. Но говорили они по-немецки.

Норму это не убедило.

— Тетя Элнер, подумайте, вы уверены, что это был немецкий? Может, итальянский или какой-нибудь там испанский?

— Нет. Не забывай, фамилия отца твоего дяди Уилла была Шимфесл, и говорил он исключительно по-немецки, так что я этот язык узнаю, когда слышу. Я уверена, что это был немецкий.

— Малышка знала, что ее мама говорит по-немецки, правда, дорогая?

Дена кивнула:

— Э-э… да. Знала.

Вдруг Дена забеспокоилась и неизвестно почему солгала. Она понятия не имела, что мама говорила по-немецки. Она быстренько сменила тему и больше к ней не возвращалась. На следующее утро ей пришла телеграмма.

С СОЖАЛЕНИЕМ ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ ЧТО ВАШ АГЕНТ И КУМИР ШОУ БИЗНЕСА СЭНДИ КУПЕР ВНЕЗАПНО СКОНЧАЛСЯ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ. ПРОСЬБА СРОЧНО ВЕРНУТЬСЯ НЬЮ-ЙОРК. ПРЕЗИДЕНТ ТЕЛЕКОМПАНИИ ДЖУЛИАН АМЗЛИ.

Когда она вечером вышла из самолета в нью-йоркском аэропорту, Сэнди сказал:

— Недурно я выгляжу для мертвеца?

Дена улыбнулась:

— Отлично выглядишь! — и чмокнула его в щеку, счастливая, что вернулась.

Первое, что она сделала, оказавшись дома, это села за машинку и написала письмо.

Дорогой Джерри,

Огромное спасибо за цветы. Представляю, чего Вам стоило привезти их, и очень благодарна. Однако считаю, что с моей стороны нечестно быть преградой для других отношений, которые Вы могли бы иметь с женщиной, достойной Вас. Вы слишком хороший человек, чтобы и дальше водить Вас за нос.

Надеюсь, мы будем друзьями в будущем, и желаю Вам всего самого хорошего во всех делах.

С искренним теплом,

Дена Нордстром

Слухи

Нью-Йорк

Май 1976

От месяца к месяцу Дена делала все более интересные интервью. Ее агент Сэнди даже слышал, что о ней всерьез поговаривают. Поговаривали, что ее хотят поставить второй ведущей в программу шестичасовых новостей. Айра Уоллес был очень доволен ее работой. Рейтинги росли, и сверху тоже доносились слова одобрения. Производство передачи стоило значительно меньше, чем производство фильма длиной в тот же час. Внезапно новостные программы стали прибыльным делом.

Конкуренция тоже росла, и интервью Дены становились все жестче и жестче. Ей было от этого неловко, особенно как подумаешь, что передачу может смотреть Говард Кингсли.