Добро пожаловать в Москву, детка!

— Ребенок?! Ты написал, что у тебя нет детей… Ну я понимаю.

— Да, тут какое дело… По молодости, дураками были… Я вообще-то даже не уверен, что он мой! — заявил Евгений и отхлебнул пива.

— Аааа, ну понятно… Ну помогаешь хоть?

— Ну помогаю, конечно… Отсылаю пару тысяч… Когда-как… Для Волгограда нормально, они в Волгограде живут.

— Ну молодец, не забываешь… Красавчик — сухо произнесла Катька, устав играть эту комедию, которая в итоге оказалась с печальным концом.

Катька сделала глоток пива и замолчала, переваривая услышанное. «Уж лучше бы он мне наврал с три короба, чем такую правду выкладывать. Он о чем вообще думает? — поражалась девушка. — Что эта правда мне нравится и я захочу строить с ним отношения? Захочу секса с ним, после разведенок за макароны и картошку? Или я такая гениальная актриса, вот Верка бы сейчас уржалась! Так все проникновенно играю, что вхожу в доверие?! Понятно, у каждого ошибки свои, свой путь по жизни, но зачем его вот так сейчас ушатом весь выливать на меня, причем далеко не лучший… Уж лучше бы про рыбалку рассказывал».

— Жень, ну пусть нас посчитают? — решив закончить этот балаган, спросила Катька.

— Счет? — испугался Женек. — А может еще по пивку? А?

— Нет, я уже больше не могу, да и домой пора.

Официант принес счет, Катька достала тысячу из кошелька и положила на стол.

— Ты чо, вообще што ли? — возмутился Евгений. — Убери!

— Жень, я плачу за себя, это нормально! — начала протестовать Катька.

— Ничего не нормально! Я тебя пригласил, я и плачу!.. Потом как-нибудь ты — буркнул в конце жених.

— Аааа… Ну хорошо. — ответила Катька, задумавшись.

Глава 9

Катька ввалилась в кафе с кучей пакетов и сумок, три пакета были с покупками, сумка со спортивной формой и женская сумка с косметичкой, кошельком и документами.

За столиком сидел очень отдаленно похожий на фотографии с сайта мужчина. На вид ему было около пятидесяти, а не сорок два, как было указано в анкете. Мужчина был худощав, морщинист, с редкими вьющимися волосами до плеч, причем настолько редкими, что нежно-розовая кожа черепа отчетливо проступала меж седо-русых корней. Катьке такие не нравились совершенно. Упав с покупками на диванчик, девушка критически осмотрела незнакомца и решила: «Ну хоть поужинаю, после трехчасового шоппинга, жрать хочу очень».

Роман, не отрывая взгляда от катькиной груди, заметно распрямился и уверенно положил руки с дорогими часами на стол.

— Катечка, заказывай, я просто уже поел, пока тебя ждал, успел даже погулять, такой прекрасный теплый вечер!

«Так, за двадцать минут моего опоздания он уже успел поесть и погулять, огонь прям! — смекнула Катька. — Ох, жадюга что ли опять, за меня заплатит, на себе сэкономит, странно, а что он дома не поел, они обычно так говорят».

— Катечка, ты прекрасна! Я восхищен! — вдруг воскликнул редкокудрый мужчина и далее напыщенно, по-актерски, продолжил.

Ты — женщина, ты — книга между книг,
Ты — свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.

Ты — женщина, ты — ведьмовский напиток!

Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.

Ты — женщина, и этим ты права.

От века убрана короной звездной,
Ты — в наших безднах образ божества!
Мы для тебя влечем ярем железный,

Тебе мы служим, тверди гор дробя,

И молимся — от века — на тебя!

— О! Роман, прекрасно! Вы любите Брюсова?

«Ну, приехали! Теперь он будет мне весь ужин стихи читать! И еще эта Катечка, тьфу!!» — ругнулась про себя Катька.

— Катечка, я люблю женщин! У вас есть два убийственных оружия — красота и молодость! А мы, ваши рабы, можем стрелять только стихами. — «Ну в твои-то пятьдесят, видимо, да… Только стихами» — буркнула про себя Катька и махнула официантке.

— Вика, я хотела бы томатный суп с креветками, салат с киви и курицей и бокал белого вина — девушка посмотрела на замолчавшего Романа. «Он что, не закажет даже кофе?». Роман не заказал ничего.

— О! Если бы я не был бы за рулем, я бы с удовольствием разделил с тобой вина!

«Уж что-то я сомневаюсь!»

— Ты знаешь, я кстати, делаю неплохой самогон, два вида, один чистый, другой на кедровых орешках, знаешь, какой вкусный! И голова наутро не болит! Это знаешь, как у Бродского: