Добро пожаловать в Москву, детка!

Довольно быстро съев салат и цыпленка по-тайски с домашним картофелем, архитектор не отказался доесть и Катькино пенне с лососем, объяснив, что он сейчас активно тренируется, наращивает мышечную массу и лишние калории ему совсем не повредят. Катька смотрела, как брутал-красавчик доедает ее пенне и думала, что он вообще за человек. В случае с Резо, на свою любимую астрологию Катька положиться не могла, так как вообще никогда не сталкивалась со стрельцами. «А… Помнится у Веры был Гоша стрелец… Таааак, Вера говорила, что мужчины-стрельцы туповаты, что жадные, правда, этот момент выяснился при разрыве отношений. Этот Гоша ей припомнил все, даже посчитал бензин, который он на нее потратил… Мстительный, завистливый, ревнивый… Но был хороший активный секс… Еще Вера называла Гошу „внезапным“… Ммм… надо расспросить подробнее…»

После встречи Резо стал написывать Катьке «В контакте» с расспросами о сексе, как часто нужен ей секс, какой ей нравится секс, что именно, даже скинул несколько видео с легким бдсм. Их сексуальные пристрастия совпадали, и Катька стала все чаще ловить себя на мысли, что хочет красавчика-архитектора все больше и больше. Катьке хотелось заняться с Резо таким грубым животным сексом и, получив подтверждение у Веры, что стрельцы «дикие трахари», Катька не сомневалась, что так и будет.

На третью встречу Резо пригласил Катьку к себе домой, они договорились, что он встретит ее у метро. Катька ехала к брутальному архитектору после работы и была голодна во всех смыслах этого слова, ей хотелось есть и ей очень хотелось секса, которого у нее не было уже больше двух месяцев. Резо ждал ее у метро со своей собакой, большой белой дворнягой с умными печальными глазами и благородной мордой.

Они шли с белой собакой не спеша к дому, только сердце Катьки билось так часто, что готово было выпрыгнуть из груди. Девушка поняла, случится что-то неприятное.

Резо был коренным москвичом и принадлежал к династии лингвистов и художников. Отец Резо в совершенстве владел английским, французским, итальянским и иранским, а бабушка и мама были редкими специалистами по реставрации икон, были очень востребованы и много работали.

Войдя в квартиру коренного москвича, девушка сразу с порога удивилась старым деревянным полам с щелями в ладонь и такой же старой ветхой мебели. «Похоже, что мама и бабушка всю эту, конечно же, историческую рухлядь понатаскали из церквей» — подумала Катька, осторожно ступая босой ногой на половицу. Квартира была двухкомнатной, кухню Резо показывать не стал, да и Катьке не очень-то и хотелось расхаживать по пыльным руинам, во вторую комнату дверь была закрыта, в ней жила бабушка, которая сейчас находилась в рабочей командировке. Архитектор провел Катьку в свою комнату и указал на массивный деревянный стул, девушка незаметно провела по нему рукой, нехотя садясь на жесткую деревянную поверхность почти голой попой. «У меня складывается впечатление, — иронизировала Катька, — что на этом самом стуле восседал еще сам цесаревич Алексей, а тут я, в персиковых труселях».

Комната красавчика-архитектора была небольшой и очень темной, глухо зашторенные окна, высокий деревянный стол и торшер из семидесятых с тем самым оранжевым абажуром с бахромой, являвшийся единственным источником света. У стены стояла низкая кровать, и рядом на полу лежали внушительные гири, гантели и штанга. От пола до потолка тянулись стеллажи с книгами, что зрительно делало комнату еще меньше. Кое-где на полках стояли стопочками иконы, небольшие картины, различные инсталляции из дерева, бумаги и проволоки. Книги были тоже в основном старые, больше на английском и французских языках, одна из книг, толстая и потрепанная, лежала рядом на столе. Катька не смогла удержаться и взяла книгу поближе рассмотреть.

— Упражняюсь во французском, заставляю себя читать, чтобы не забывать — бросил Резо. — Когда приезжает отец, он говорит со мной только на английском или французском, причем, на таких правильных, на которых уж давно не говорят ни в Лондоне, ни в Париже.

— Здорово, ты молодец. Я забыла свой французский, хотя учила в школе и университете. Английским занимаюсь самостоятельно, ну и хожу на разговорные занятия. — вздохнула Катька, листая пожелтевшие страницы французского текста.

— Я могу угостить тебя хорошим коньячком… Мне его привезли друзья, сами делают… Я угощал им ребят на выставке, тоже оценили… Вот осталось. Попробуй!

«Получается, что он эту бутылку принес на выставку, угостил ребят и забрал обратно то, что осталось?… Даааа» — подумала Катька.