Добро пожаловать в обезьянник

Он прошел немного по парку, нашел свободную скамейку, со вздохом сел и начал читать. Не успело его дыхание вернуться в норму, как он вновь почувствовал на своей лодыжке мокрую губку собачьего носа.

– А, это вы! – воскликнул Баллард. – Он вас выследил. Гляжу, а он след чей-то взял. Ну, я не стал ему мешать, пошел за ним. Что я вам говорил про пластмассу? – Он удовлетворенно осмотрелся по сторонам. – Хорошо, что вы сюда перебрались. Там было душновато. Ни тени, ни ветерка…

– Если я куплю вашему псу пластмассовый ящик для сигар, он отстанет? – спросил незнакомец.

– Отличная шутка, отличная! – добродушно сказал Баллард и тотчас с размаху хлопнул незнакомца по коленке. – Слу-ушайте-ка, а вы, случаем, сами пластмассой не занимаетесь? Я тут чешу языком про пластмассу, а это, может, по вашей части!

– По моей части? – решительно переспросил незнакомец и отложил книгу. – Простите… у меня нет никакой такой «части». Я скитаюсь по свету с тех пор, как Эдисон показал мне анализатор ума.

– Эдисон? – взвился Баллард. – Томас Эдисон, изобретатель?

– Если хотите так его называть, пожалуйста, я не возражаю, – ответил незнакомец.

– Если я хочу? – усмехнулся Баллард. – Как еще называть изобретателя лампочки и прочих полезных вещей!

– Если вам нравится думать, что он изобрел лампочку, извольте. Никакого вреда в этом нет. – Незнакомец снова открыл книгу и принялся читать.

– Вы что же, смеетесь надо мной? – подозрительно спросил Баллард. – Что еще за анализатор ума? Первый раз слышу о такой штуке.

– Разумеется, – ответил незнакомец. – Вы и не могли слышать, потому что мы с мистером Эдисоном поклялись хранить это в секрете. Мистер Эдисон нарушил клятву и рассказал про анализатор Генри Форду, но Форд заставил его поклясться снова. Ради блага всего человечества.

Баллард не на шутку заинтересовался.

– А этот анализатор ума… Стало быть, он анализировал ум, правильно я понимаю?

– Нет, взбивал масло.

– Да бросьте, я же серьезно! – усмехнулся Баллард.

– А может, в самом деле лучше кому-то выговориться… – сказал незнакомец. – Вы не представляете, какой это ужас – держать все в себе год за годом. Но откуда мне знать, что вы не разболтаете мой секрет?

– Слово джентльмена! – заверил его Баллард.

– На более убедительную гарантию рассчитывать не приходится, верно? – рассудительно спросил незнакомец.

– Ее просто не может быть! – гордо ответил Баллард. – Клянусь собственной жизнью!

– Что ж, хорошо. – Незнакомец откинулся на спинку скамейки, прикрыл глаза и, по всей видимости, отправился в прошлое. Он просидел молча целую минуту, и все это время Баллард почтительно ждал.

– Это случилось осенью тысяча восемьсот семьдесят девятого года, – наконец тихо проговорил незнакомец. – В деревне Менло-Парк, Нью-Джерси. Мне тогда было девять лет. В лаборатории по соседству с моим домом поселился человек, которого вся округа считала колдуном: там постоянно что-то сверкало, гремело и творились прочие страшные вещи. Соседским детям запрещалось не только подходить к лаборатории, но и шуметь – чтобы не злить колдуна. С Эдисоном мы познакомились не сразу, а вот его пес Спарки быстро стал моим добрым приятелем. Спарки был очень похож на вашего питомца, и мы с ним носились по всей округе. Да-да, сэр, он был копия вашего пса.

– Неужели? – Баллард был польщен.

– Ей-богу, – ответил незнакомец. – Однажды днем мы со Спарки так заигрались, что подлетели к самой двери эдисоновской лаборатории. Не успел я и глазом моргнуть, как Спарки втащил меня в дом, и – бац! – в следующий миг я уже сидел на полу кабинета и глазел на Эдисона.

– Представляю, как он разозлился! – восхищенно проговорил Баллард.

– Вы лучше представьте, как я испугался, – сказал незнакомец. – Я подумал, что передо мной стоит Сатана в человеческом обличье. Из ушей Эдисона торчали провода, бежавшие к маленькой черной коробочке, что лежала у него на коленях. Я хотел дать деру, но он поймал меня за шиворот и заставил сесть.

«Мальчик, – сказал он мне, – я хочу, чтобы ты запомнил: самое темное время суток – перед рассветом».

«Да, сэр», – проронил я.

«Вот уже больше года, – продолжал Эдисон, – я пытаюсь найти подходящий материал для нити в лампе накаливания. Волосы, струны, щепки – ничего не годится. Но пока я бился над этой задачей, потихоньку мне пришла в голову другая идея. Над ней-то я сейчас и работаю – выпускаю пар, так сказать. Вот собрал любопытное устройство. – Он показал на черную коробочку. – Я подумал, что ум – это тоже своего рода электричество, и изобрел анализатор ума. Он работает, честно! И ты узнал о нем первым, малыш. Твое поколение вырастет в новом мире, где людей будет сортировать легко, как апельсины».

– Не верю ни единому слову! – воскликнул Баллард.