Добро Зло

Если что-то новое
или необычное
возмущает омут
жизни нам привычной,
что-то в нас от ящеров,
от людей пещерных
вдруг ползет из ящика
наших душ фанерных.
Лезет с ржавым скрипом,
часто просто с бранью.
Прямо или скрыто
обливает грязью
все, что непонятно,
ну а значит — плохо.
Значит — неприятно.
Значит — надо охать.
Если б только охало,
а то ведь и хает.
Так живет в нас пугало.
Нашим же ртом лает.
Для него все новое — новые ворота.
Если это люди — белые вороны.
Чудаки неловкие.
Очень нелогичны.
В чем-то слишком взрослые.
В чем-то лишь мальчишки.
Белые вороны
грош презрев, уют,
получая раны,
все равно поют.
И стремятся в выси,
в дали, в глубину
неба, мира, мысли.
Лжи подковы гнут.
И несут смятенье
в сахарный мирок.
И сгоняют с тела
и с души жирок.
И не пресловутый
жизни здравый смысл —
в путь, в полет зовут их
жар Мечты и Мысль.
Белые вороны…
Белые Икары…
Вас не так уж много.
Много на вас кары.
Но настанет Время.
И ворон на свете
будет больше белых.
Очень мало серых.

Лицевое

Сколько потенциально прекрасных лиц испорчено и испохаблено дурным вкусом, полной безвкусицей и злым нравом их обладателей! Сколько незаметных, серых и даже уродливых лиц опрекраснено и одухотворено теплой добротой и тонким вкусом их носителей. Воистину, в лице человека — его суть.

* * *

Каким бы порой симпатичным,

даже умным и эрудированным

ни был вор и преступник,

всё равно он вор и преступник.

Фиговое

Если человек, поездив по миру, прочтя хорошую книгу, повстречав хороших людей, сам не становится лучше, чище, добрее — на фига тогда ездить, на фига читать, на фига встречаться?! На фига вообще жить?! Это пустой бисер горохом об стенку…

* * *

Честный, активно принципиальный человек

неизбежно и определенно в любом обществе

становится диссидентом.

По определению.

По совести.

* * *

Если каждый норовит сбить вас с дороги,

значит, вы на верном пути.

Клановое

Он негодяй, но он наш негодяй…

(Кто-то из американских президентов о типах типа Пиночета)[2]

Клановость

расовая

национальная

религиозная

партийная

социальная

профессиональная

семейная

и т. д.

суть

проявление

звериного

инстинкта

самосохранения

В человеческом же

измерении — это выражение

душевной трусости,

комплекса неполноценности

(часто в форме

комплекса превосходства),

лености ума, чувств

и, в конечном счете,

совести

* * *

Нет худшего и более печального вора, чем тот,

который обкрадывает самого себя.

Признательное

Подражание — лучшая похвала

Ч. К. Колтон

(маленький урок арабского)

Достойных врагов у меня, конечно, нет. И быть не может.

Это такой же оксюморон, такая же несовместимость, как и «недостойный друг». Если бы человек был достойным, он, несомненно, был бы моим другом. По определению. Определенно. Но есть такие болезненно завистливые, злые по натуре, недоброжелательные, скупые на добро и, естественно, скупые вообще, душевно бедные типы (убежден, что такие люди страдают каким-то скрытым телесным или психическим недугом, потому что ну не может же нормальный здоровый человек быть злым!), которые явно (порой и тайно, но это всегда вполне прозрачно) меня ненавидят (думаю, в основном за то, что я никогда не ною и не унываю, что, как я давно заметил, больше всего и раздражает всяких там слабаков, несчастных, бездарей и неудачников). Но даже и такие, с позволения сказать, люди нередко и невольно делают мне комплименты, тайно или явно, часто, полагаю, подсознательно, подражая мне в некоторых вещах и поступках. Такая вот подленькая признательность! Исподтишка. «С задницы свиньи хоть волосок» — говорят в таких случаях арабы (сравни с нашим «с паршивой овцы…»). Написал бы это по-арабски, но в моем компьютере нет арабского шрифта. Впрочем, кому это надо? Впрочем, арабисты и так знают. Впрочем, попробую воспроизвести по-русски: «мин тыз ыль-хынзири шаара»…

* * *

С деревьев не сходит кора.
Лишь змеи меняют кожу.
Да изредка кажет душа
Лиц подленьких новую рожу.

Здоровое