Добродетельная куртизанка

— Подумайте об этом, — мягким голосом продолжал Сигрейв, но тут же изменил тон: — Хочу сделать вам деловое предложение. У меня есть дом в Челси. Я мог бы предоставить его вам на тех же условиях, что и этот, если вы согласитесь отказаться от аренды «Кукса».

Чуть опомнившись, она сообразила, что сестра, разумеется, с радостью согласилась бы поменять «Кукс» на фешенебельный Дом в Лондоне, но не может же она решать этот вопрос за Сюзанну.

— Насчет дома спасибо, я подумаю. — Она ясно дала ему понять, за что именно благодарит. — Постараюсь решить это в ближайшее время.

Сигрейв помрачнел.

— А не можете ли вы решить этот вопрос немедленно, мисс Келлавей?

Люссиль отвела глаза в сторону.

— Не могу… это не мое… — Она запнулась, замолчала, потом осторожно добавила: — Мне надо все взвесить, сэр.

— Звучит так, как если бы вам было необходимо с кем-то посоветоваться, — продолжал хмуриться Сигрейв.

Люссиль покраснела, что не укрылось от внимания графа.

— Мой адвокат… — начала Люссиль, но он, нахмурившись еще больше, прервал ее:

— Да, да, естественно. Вы желаете выяснить, равнозначны ли по ценности эти дома. Я прикажу Джосселину немедленно выслать все необходимые сведения вашему юристу, сообщите мне лишь его имя и адрес.

Люссиль напрягла память. Адвоката Сюзанны звали Барнс, но адрес, адрес?! Так и не вспомнив его, она уклончиво ответила:

— Я сама сообщу Джосселину. Благодарю вас.

И, повинуясь внезапному порыву, встала со своего места, чтобы немедленно уйти. Нервы ее были напряжены до предела. И он — вне всяких сомнений — это заметил. Иначе с чего бы он стал так насмешливо улыбаться, целуя ее руку и склоняясь в почтительном поклоне.

— Ах, чуть не забыла! — воскликнула Люссиль. — Мы тронуты вашей щедростью, сэр! Птица, дичь и мясо из ваших угодий, овощи из ваших теплиц, фрукты из ваших садов!

— Сущие пустяки, мисс Келлавей! — улыбнулся Сигрейв. — И подмогу для работы в доме и саду, надеюсь, вам тоже прислали?

— О да! — несколько смущенно ответила Люссиль. — Как хорошо, что вашему управляющему удалось уговорить двух сельчан, у которых любопытство перевесило моральные устои. Но, бедняги, как они разочарованы! Мы живем скучно — дальше некуда.

— Ничего, ничего, — успокоил ее Сигрейв. — Теперь им есть что порассказать — сегодня вас, кроме меня, посетил блестящий кавалер. Сплетен об этом хватит на целый день, хотя для вас, мисс Келлавей, это дело обычное. Но быть может, — он огляделся вокруг, — Мы с вами все же сумеем договориться. Я, в конце концов, имею право требовать от вас вознаграждения за переход к вам аренды.

Люссиль, только-только успокоившаяся, в испуге воззрилась на Сигрейва, который продолжал смотреть на нее с иронией.

— Что вы имеете в виду, милорд?

По закону после смерти арендатора владельцу арендованной земли полагается вознаграждение.

— Вознаграждение, милорд? — Сердце Люссиль бешено забилось. — Деньгами, надеюсь?

— Иногда деньгами, мисс Келлавей, но не обязательно. — Он приблизился к ней вплотную. — В нашем с вами случае я бы предложил иной вид компенсации. Вот такой, к примеру.

Непонятным для нее образом Люссиль внезапно оказалась в объятиях Сигрейва, и в ту же секунду ею овладел испуг, смешанный с предвкушением чего-то прекрасного, какой она уже испытала чуть раньше. Ладони ее уперлись в мягкую ткань костюма графа и замерли — точно она не могла решить, оттолкнуть его или, наоборот, прижаться к нему покрепче. А Сигрейв не проявлял спешки, продлевая миг ожидания.

— Я склонен вам продемонстрировать, какое удовольствие вы получите, приняв мое предложение, мисс Сигрейв, — пробормотал он и, наклонив голову, едва коснулся губами ее рта, который как бы сам собой помимо ее воли раскрылся ему навстречу. Кто бы мог подумать, что едва ощутимое прикосновение вызовет в ней такую бурю! Ее с ног до головы обдало жаром, ноги ее подкашивались от непреодолимого желания. На сей раз он не отпустил ее.

От запаха его кожи у нее закружилась голова. Слишком просторное для Люссиль платье Сюзанны сползло с ее плеч, и пальцы Сигрейва, погладив предплечья, уже приближались к ее груди.

Вдруг, к великому огорчению и разочарованию Люссиль, он мягко отодвинул ее от себя и улыбнулся, глядя в упор в синеву ее глаз.

— И это только начало! — произнес он загадочно. — Предупреждаю, я потребую большого вознаграждения. А пока всего хорошего, мисс Келлавей!

Парень, присланный управляющим для работы в саду, стоя поодаль позади них, с открытым ртом наблюдал за ними. Значит, решил он, все, что говорили о мисс Келлавей, — чистая правда, как бы она ни старалась разыгрывать из себя изысканную леди! А графа порицать не за что: любой мужчина хотел бы оказаться на его месте.