Добродетельная леди

– Ну, конечно! Разве вы не понимаете? – Она выпрямилась в кресле. – Девочки должны выйти замуж как можно скорее! Сэр Джон организует это. Им нужно немедленно ехать в Бат. Завтра же! Мы пошлем за твоим братом, Брайони, и он проводит вас! Я, разумеется, останусь в городе. Я слишком стара для путешествий и не смогу вынести, если мой праведный племянник станет поучать меня, – извиняющимся тоном добавила она, – он мне больше нравился шалопаем.

– Минутку, пожалуйста, – Рейвенсворт. – Нет нужды посылать за юным Верноном. Он слишком неопытен для такой задачи. Да они не успеют добраться и до Кенсингтона, как эти девицы обведут его вокруг пальца. Можем лорд Эйвери и я предложить свои услуги, леди Софи? Это работа для мужчины, если не для самого Геркулеса. – Он снисходительно улыбнулся Брайони. – Предоставляю мой экипаж в ваше распоряжение. Мы сопроводим дам, а присутствие камеристки, я уверен, позволит соблюсти все приличия.

Брайони кипела от возмущения.

– Выдать нас замуж как можно скорее! Отправить в Бат под охраной, как каких-то преступниц! И слышать не желаю об этом! Мы не ваши подопечные, милорд, – ядовито заметила она Рейвенсворту. – Харриет, скажи ему.

– Брайони, какой в этом смысл? В туже секунду, когда ты вошла в ложу Харриет Уилсон, я знала, чем это все закончится, – ответила Харриет. Боевой дух совершенно покинул ее.

– Довольно! – строго приказала тетя Софи. – Я все решила! Я благодарю вас за щедрое предложение, лорд Рейвенсворт, и принимаю его. Скажем, завтра в десять утра?

– Нет. Думаю, предпочтительнее в восемь. К десяти каждый повеса в городе будет обивать порог вашего дома. – Он недоброжелательно улыбнулся. – Только один чемодан, дамы, пожалуйста! Даже если это означает, что вам придется выходить за ваших будущих мужей в одной рубашке. – Брайони бросила на него взгляд «холодное презрение». Но он не произвел на лорда никакого впечатления. Его светлость лишь незаметно потрепал ее по подбородку.

Брайони распахнула дверь в спальню Харриет и вошла.

– Я увидела свет, – сказала она с извиняющейся улыбкой, – и решила зайти.

Харриет сидела на краю кровати, апатично расчесывая золотые локоны. При появлении Брайони она отложила щетку.

– Брайони, – произнесла она запинаясь, – я обещала маме, что позабочусь о тебе. Не могу высказать, как я сожалею, что подвела тебя, и все обернулось так ужасно. – У нее больше не было слез, чтобы плакать, и она шмыгнула носом и высморкалась в мокрый платок, который сжимала в кулаке.

Брайони быстро пересекла комнату и обняла безутешную девушку.

– Харриет! Харриет! Стыдись, робкое ты создание! Не вешай голову, бедная девочка! Разве я выгляжу так, будто мне нужна опека? Ты не подвела меня, кузина! – Она слегка встряхнула ее. – Дорогая моя, ты же не думала всерьез, что я буду следовать светским условностям?

Харриет подняла голову и заглянула в спокойные глаза кузины.

– Но если тебя изгонят из общества, если люди не будут тебя принимать, ты будешь уничтожена.

– Глупости! – резко оборвала ее Брайони. – Я наследница значительного состояния. Через год я достигну совершеннолетия и смогу делать все, что захочу. Надеюсь, ты не допускала мысли, что я хочу выйти замуж за одного из этих бездельников, которым меня представили, и позволю забрать мои деньги из-под моего контроля?

Шмыганье Харриет резко прекратилось. Она недоверчиво воззрилась на кузину и, встретившись с твердым взглядом, вознаградила ее несмелой улыбкой.

– Тебя это правда не беспокоит?

– Моя ситуация меня действительно не волнует, – поправилась Брайони. – Но мне горько думать, что я стала причиной твоих страданий. Харриет, ты хочешь вращаться в высшем обществе? Ответь честно, если я разрушила твои шансы заслужить благосклонность света.

Харриет скептически взглянула на нее.

– Благосклонность света? Ты должна бы знать, как мало я стремлюсь к этому. Я никогда не дала бы и гроша за непонятные условности так называемой элиты.

– Тогда зачем так падать духом? Ведь не из-за меня же? Разве ты не видишь, что мы думаем одинаково? Почему ты желаешь мне того, что я, как и ты, презираю?

На выразительном лице Харриет отразилось сначала удивление, а потом облегчение. Она усмехнулась.

– Брайони, – выдохнула она шепотом, – ты думаешь, что это у нас в крови?

– Возможно, – ответила Брайони, в ее голосе сквозило веселье. – Но я повеса по убеждению, а не только по зову крови.

Харриет прыснула, вспомнив что-то.

– Шалопаи-Гренфеллы, – сказала она с многозначительной улыбкой.

– Оторвы-близнецы!

– Лукавые кузины!

– Озорные девицы!

– Никудышные леди!

– Непредсказуемые женщины!

Две пары глаз блестели лукавым весельем.

– Харриет, – озорно поинтересовалась Брайони, – значит ли это, что мы иногда, очень редко, сможем разделить понюшку табаку в уединении нашего будуара?

Не говоря ни слова, старшая из девушек достала перламутровую табакерку из ящика комода и театральным жестом протянула ее кузине. Элегантным движением, говорящим о долгой практике, Брайони предложила табакерку глядящей на нее горящими глазами кузине.