Доброе. Светлое. (общий файл)

Нет. Не как раньше. Лучше. Уж я об этом позабочусь.
Пару минут мы так и стояли – папа молча дышал мне в затылок, а я, стараясь всхлипывать как можно тише и незаметнее, пытался загнать дурацкие слезы обратно. Буря эмоций в душе

сменялась умиротворением и верой в лучшее.Эти две минуты я был счастлив.
А потом папа отодвинул меня на расстояние вытянутой руки и снова осмотрел. И опять нахмурился. Я в последний раз шмыгнул носом – все-таки мне удалось победить слезы и не разрыдаться, как какой-то барышне. Но папин взгляд выдернул меня из Поднебесья и вернул на твердую землю.
Ну, все. Сейчас будут бить. Папа выяснил, что сыночек в относительном порядке – как физическом, так и душевном, – значит, можно начинать бить головой о собственные ошибки. И будет лучше, если я начну сам.

– Пап, я… действительно прошу прощения…

Он лишь хмыкнул в ответ. Хорошо, он в добром расположении духа и пока не злится. Можно продолжать.

Набравшись храбрости, я выпалил:

– Пап, я рассчитывал…

– Ты рассчитывал? – перебил он меня.

Не поняв насмешки, я добавил:

– Ну… Я думал…

– Ты – думал ?! – Лорд Света расхохотался. Хохот был нервным и ярко показывал мне, как сильно папа переживал за меня.

– Пап! Я же серьезно! Я у тебя прощения прошу, а ты издеваешься!

– Тин, – папа явно получал удовольствие от ситуации, – Ты не в том положении, чтобы позволить себе возмущаться. Но продолжай, ты меня заинтриговал. – и он с преувеличенным интересом уставился на меня.

Из вредности я ответил:

– Я уже закончил. – вызвав тем самым новый приступ хохота у отца.

– Ну? – спросил он, отсмеявшись, – Что будем делать?

– Со свадьбой?

– Ну да.

– Будто у меня есть выбор… – невесело заметил я.

– Вообще-то есть.

Я вытаращил глаза так, что они чуть на пол не выпали. Так у меня выбор был?! Тогда чего они молчали?!

– И?..

– Ты можешь жениться…

Ага, а можешь не жениться. Спасибо. Замечательный выбор.

– …или отказаться…

Вот! А я что говорил?

– …но в этом случае я выдам Кейру замуж за младшего брата Деяры.

Я прикрыл глаза. Сосчитал до десяти, потом до двадцати. Затем до боли впился ногтями в ладонь. Ничего не помогало – хотелось взвыть.

– Милорд мой отец, по-моему, у вас не все дома…

– Да. – папа наотрез отказался понимать намеки, – В частности, мой сын сейчас бродит где-то у дохра на рогах. Может, встречал – наглый и самоуверенный мальчишка двадцати с лишним лет, но с гонором на все двести?

– Ты специально, да? – тихо спросил у папы.

Тот только пожал плечами.

Вот интриган! Нарочно поставил меня перед выбором. Либо моя свобода, либо Кейра. Политик, как есть политик! Но, слава Светлоликому, все равно любит. И я его люблю. И маму. И Гета. И Кейру. Перед глазами встала сестренка – невысокая эльфиечка с большими мамиными синими глазами под светлой челкой, вечной улыбкой на детском курносом лице; тонкие ручки мнут одну из лент на новом платье, на щеках – легкий румянец смущения. И вот это вот маленькое чудо отдать непонятно кому? Ладно еще я – я взрослый парень, мне проще. А каково будет Кейре? Когда она вырастет и поймет, что папа ее в далеком детстве отдал непонятно кому? Нет, я верю, что папа не отдаст свою дочь в плохие руки, но… Да дохра с два я позволю ему сделать Кейру разменной монетой!

– Но, насколько я понимаю, мой брак с Деярой выгоднее для обоих государств? – вкрадчиво уточнил я.

Папа сделал вид, что задумался.

– Ну… пожалуй, да. Выгоднее.

Все. Теперь главное – натиск. И не давать опомниться.

– Милорд мой отец, я хочу заключить сделку.

Удивлен, но в глазах проснулся интерес. Это хорошо, папа, потому что сейчас я удивлю тебя еще больше. Сейчас я попытаюсь продать свою шкуру и свободу со всеми потрохами – но как можно выгоднее. Благо, папа не знает, что я пообещал Светлоликому жениться – и теперь во что бы то ни стало должен исполнить обещанное.

– Я безропотно женюсь на миледи Деяре Подлунной, если вы, призвав в свидетели Свет и Тьму, поклянетесь, что моя сестра и ваша дочь Кейра ас'Геллиаль Дир'ван'Дек выйдет замуж исключительно по собственной воле за того, кого сочтет нужным сделать своим мужем. Не больше и не меньше.

Папа усмехнулся.

– А если я не соглашусь?

Проверяет, осознаю ли я, что делаю. Проверяй-проверяй, пап, к формулировке и доводам не подкопаешься. Твоя школа, как-никак.