Доброе утро

Отныне я- знаменитость. Мной заинтересовался сам Босс. Как оказалось, это был рынок рабов. Девушек или парней- рабов продавали на потеху разным извращенцам и маньякам с аукциона. Стоили они, надо сказать, не дешево. Покупатели были богаты и омерзительны. Прежде чем выставлять "продукт" нужно было его обработать, сделать из человека ходячий кусок безвольного мяса. Со мной не вышло. Не повезло, наверное. Но Босс не отчаялся, для меня нашли другое применение – гладиаторские бои насмерть. Предприимчиво.

Я продолжал убивать, только на этот раз подростков, таких же как я, только ужасно напуганных. Теперь меня стали кормить лучше. Думаю, Босс выигрывал на этом не малые деньги. Я сам стао чьей-то игрой и это уже было не так интересно. Интереснее думать о том, что чувствуют эти дети, держа в руках меч, зная, что должны проткнуть им человека или умереть. Лично я не чувствовал ничего, думал о том, чем занята в этот момент моя мама или ищет ли меня полиция. Я никогда не видел Босса, мне просто рассказали, что я должен делать, что я за это получу и что будет если я откажусь.

Замечали ли вы, что если заставить делать, что вам, итак, нравится, обложив это обязательствами и правилами, то вам перестанет это нравится? Сам факт любого, даже малейшего вмешательства морали или последовательности убивает любое веселье. Раздражает.

Однажды, выпал снег. Я видел эти огромные белые хлопья в окне коридора по пути в камеру – одиночку. После такого количества выигрышных боёв мне позволили кровать и даже тоненькое одеяло. Просто из любопытства я спросил у очередной жертвы, прямо на арене "какое сегодня число?". Мне нельзя было с ними разговаривать и им со мной тоже. Но кого это волнует? Мне ответил охранник. Это было за несколько дней до моего дня рождения. Мне должно было в скором времени исполниться 18. Я одним ударом снёс ему голову. Это всегда один смертоносный удар. Не хочу, чтобы они мучились. Конечно, шоу из-за этого страдало, ведь зрители платят за зрелище, крики и стоны, кровь и медленную смерть, уплывающую по капле. Зрители недовольны, значит и Босс тоже недоволен. Но меня это не особо волнует.

И почему многим людям так важно знать, что они по определению счастливее других? Что у них больше дом, красивее или вообще есть жена, что они не рабы… Почему людям просто физически необходимо, чтобы их любили и уважали? Они думают, что раз они "лучше", то и любви достойны большей? Я думаю, это неоправданно. Любви больше достойны те, кому она нужнее. Бедные, несчастные, одинокие… не важно сколько у них денег или власти. Я не достоин, мне она просто не нужна. Я никогда не пытался добиться признания родителей или знакомых, но просто любопытно, гордились бы они моими успехами сейчас.

Взамен за чужие страдания мне предложили что-нибудь на мой выбор, что-то, что облегчило бы мне жизнь. Теплое одеяло, лучшую еду, компанию… Я пожелал торт. Огромный день рожденный торт. Такой большой, чтобы каждому достался кусочек: охранникам, мученикам, новым работникам столовой, уборщикам, если они есть, самому Боссу и его рабам… каждому. Как ни странно, моё желание выполнили. В честь моего дня рождения мы все вместе ели бисквитный и очень сладкий торт. Мы все вместе наслаждались им как большая дружная семья. Было неплохо. Но ещё лучше была свобода. Именно в тот момент я вспомнил своих родителей, вспомнил как я жил до всего этого и решил, что мне пора вернуться.

В тот день, во время очередного боя я перепрыгнул через ограду и проткнул одного из гостей. Было не сложно, меня никто даже не пытался остановить. Это был обрюзгший, жирный и невероятно мерзкий мужчина. Он был в норковой шубе и с омерзительной улыбкой на сальном лице. Такой довольный и радостный. Выбор я сделал мгновенно, он был похож на совокупность самых мерзких качеств всех в этом зале, включая меня самого. Я буквально выпотрошил его прямо на глазах у Босса, всегда сидевшего за плотным полупрозрачным стеклом. Остальные разбежались. Это неважно. Я хотел смерти только одному из присутствовавших там, но ради неё, я знал, мне придётся забрать немало чужих душ, на которые я никаким образом не мог бы претендовать. Я не играл в Бога, они просто стояли на пути.

Никто не ожидал такого и, честно признаться, я не знаю почему, ведь такой поступок рано или поздно должен был произойти. Неизбежно. Они должны были быть готовы, но не были. Босс убежал вместе с остальными. Я шёл по коридору в ярости, источая жестокость и жажду крови каждой клеточкой тела. Там были те дети, ожидающие своей очереди на продажу. Их я трогать не стал, они, итак, уже мертвы, а смысла убивать их здесь, как коров на бойне, я не видел. Там были охранники, покупатели, зрители… никто из них не смог избежать свой участи. А вот они заслужили такой кончины.