Добронега

В одежде франкского вельможи, дабы не возбуждать лишний раз политические страсти, в сопровождении всего лишь двух своих приближенных, Болеслав прибыл ранней весной в Вышгород, нанес несколько визитов, а затем по широкому, укрепленному по римскому способу хувудвагу полетел в Киев. Молодое его сердце отчаянно билось в широкой груди, дыхание захватывало. В небывалом волнении направил он коня по знакомой петляющей улице вверх, на Горку, где возвышался величественной громадой Десятинный Храм. Проехав через Храмовую Площадь с несимметричной группой каменных византийского вида построек и деревянной, но роскошной, школой, где греческие наставники, плохо ориентирующиеся в окружающем мире, учили отвлеченным премудростям бестолковых отпрысков болярских родов, Болеслав со спутниками приблизился к воротам детинца, соскочил с коня, и бросил поводья одному из сопровождающих. Двое стражников у ворот, очень молодые люди с высокой степенью служебного рвения в глазах, подозрительно уставились на Болеслава.

— Поручение? — спросил один из них.

— Ну а как же, — весело отозвался Болеслав. — Поручаю тебе доложить Владимиру, что лично Шарлемань прибыл только что к нему из Вердана, вот с такими усами.

Стражник проигнорировал просьбу и ровным тоном спросил:

— Грамота есть за подписью?

— Не валяй дурака, парень, — сказал Болеслав. — Я Шарлемань. Уж сказано тебе.

— Ничего не могу сделать, — стражник покачал головой. — Без грамоты нельзя.

— Чего нельзя?

— Ничего нельзя.

— Совсем ничего?

— Совсем.

— А если за деньги?

Стражники нахмурились.

— Это как же? — спросил говоривший ранее.

Болеслав вынул из кармана две золотые монеты с собственным профилем, подкинул их на руке, и нечаянно уронил, после чего он посмотрел задумчиво на небо. Стражники переглянулись и коротко вздохнули. Один побежал в сторону палат, другой посторонился, пропуская Болеслава.

Болеслав быстрым шагом пересек детинец, взбежал на крыльцо и вошел в княжеские палаты, планировку которых он прекрасно помнил. Безошибочно определяя путь, он проследовал по обходному коридору, поднялся на один уровень, и там встретился с давешним стражником.

— Доложил? — спросил Болеслав.

— Да. Князь смеяться изволил. Почему?

— Это он от избытка чувств, — объяснил Болеслав. — Вот тебе еще две сапы.

В светлой малой горнице Владимир пил бодрящий свир с очень знакомым Болеславу долговязым средних лет повесой в богатой одежде. Болеслав без особых усилий вспомнил, кто это такой. А возле скаммеля повесы возвышался аршина на полтора от пола малый лет десяти. Болеслав остановился у притолоки, не входя в помещение.

— Как, говоришь, зовут тебя? — спросил мальчишку Владимир.

— Илларион, — ответил малый.

Владимир покачал головой с таким видом, будто многое ему стало наконец понятно.

— Так объясни мне еще раз, Илларион… Зачем, бишь, ты упросил Алешку… в смысле, Александра… вот этого верзилу, да… чтоб он тебя с собой взял, как пойдет ко мне в палаты?

— Хотел посмотреть, — ответил Илларион серьезно.

— На что?

— На палаты. И на тебя.

Владимир сделал усилие, чтобы не засмеяться. Александр смотрел в потолок и кусал губу. Ноздри его раздулись и напряглись.

— И что же? Нравится? — спросил Владимир.

— Нравится, — неуверенно ответил Илларион. — А ты правда князь?

— Да. А что?

— Ты совсем не страшный.

— Князь и не должен быть страшным, — наставительно пояснил Владимир. — Князю следует быть грозным и озабоченным. И говорить князь должен строго и степенно.

— И подпрыгивать при этом, — добавил Александр.

Тут, наконец, они захохотали оба. Илларион недоверчиво улыбнулся.

— Можно ли мне присоединиться к честной компании? — спросил Болеслав, отделяясь от притолоки.

— Смотри-ка, кого к нам принесло! — удивился Владимир. — Вот, Илларион, еще один князь, и даже император. Шарлемань. С арабами бился.

Илларион оглядел императора, бившегося с арабами, уважительно.

— Заодно он еще повелитель Полонии, правда не целиком, а частично, — уточнил Владимир, разглядывая болеславов наряд. — Это такая земля, ее совсем недавно обнаружили наши купцы. Такая не очень цивилизованная, мелкокультурная страна.

— Да, — подтвердил Болеслав. — Общаемся с вараварми, вот, вроде киевлян. Тебя, малый, Илларион зовут?

— Да.

— А правда, Илларион, я больше похож на князя, чем вот этот совсем маленький мужчина?

Илларион еще раз оглядел Болеслава, оценивающе.

— Нет, — ответил он.

— Почему же?

— Ты несерьезный какой-то.

Теперь все трое взрослых засмеялись.

— Алешка, здравствуй, — Болеслав обнял сперва князя, затем Александра. Оглянувшись, схватил он скаммель, придвинул, и сел. Сели и Александр с князем.

— Вальдемар, есть взрослый разговор. Александр, не возражаешь?

— Пойдем, — позвал Александр Иллариона. — Я тебе теперь некоторых княжон покажу. Тоже интересно.

— Это что же! — возмутился Владимир. — Это тебе что, зверинец? А мы звери дикие экзотические? Что за показ?

— Не пугай ребенка, — строго сказал Александр, вставая. — Пойдем, Илларион. Дяденька ругается, у него скверный характер.

Владимир и Болеслав засмеялись.