Добротолюбие. Том II

221. Совершенное покаяние состоит в том, чтоб не делать более тех грехов, в коих каемся и в коих обличает нас совесть; доказательством же удовлетворения за них с нашей стороны и их нам прощения служит изгнание из сердец наших и самого сочувствия к ним. Да ведает всяк, что он еще не разрешен от прежних грехов, коль скоро в то время, как подъемлет труды и воздыхания в удовлетворение за них, пред очами ума его играют образы грешных дел, или тех, кои сам делал, или подобных им, и чрез это, не говорю услаждением предметами непотребными, но даже воспоминанием об них разоряется внутреннее доброе настроение души. Итак бодрственно трудящийся над таким удовлетворением тогда лишь пусть признает себя разрешенным от своих грехов и во всем, что прежде наделал, получившим прощение, когда восчувствует, что сердце его нисколько уже не трогается их приманками, а не только воображением. Почему испытатель покаяния и прощения заседает в совести нашей, который прежде дня судного, пока еще медлим мы пребыванием во плоти сей, открывает нам отпущение вины нашей и объявляет об окончании удовлетворения возвещением о прощении. И чтоб определеннее выразить сказанное нами, – говорю: тогда наконец поверить должно, что отпущены нам все скверны прежних грехов, когда из сердца нашего будут изгнаны как сластолюбивые вожделения, так и страсти.

222. Вопрос: но откуда же после сего может порождаться в нас то святое и спасительное сокрушение и смирение, которые так описываются от лица кающегося: беззаконие мое познах и греха моего не покрых; рех: исповем на мя беззаконие мое Господеви, чтоб поистине и заслуженно могло быть приложимо к нам и следующее за сим: и Ты оставил еси нечестие сердца моего (Пс. 31, 5)? Или как, простершись в молитве, возмогли бы мы возбуждать в себе такие покаянные слезы, которые сильны бы были привлещи нам прощение грехов, как это делал св. Давид: измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс. 6, 7), если изгоним из сердец наших всякую память о грехах наших, которую напротив повелевается нам крепко хранить словом Самого Господа: Аз есмь заглаждаяй беззакония твоя, и грехи твоя, и не помяну: ты же помяни (Ис. 43, 25)? Почему не только за рукоделием, но и на молитве я нарочно стараюсь вызывать в душе своей воспоминание прежних грехов, чтоб действеннее расположившись к истинному смирению и сокрушению сердца, возыметь дерзновение сказать с пророком: виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя (Пс. 24, 18).

223. Ответ: сказанное сказано о конце покаяния и о признаке удовлетворения совести и правды. Что же касается до воспоминания грехов, то это конечно довольно полезно и нужно; но только для тех, которые еще проходят подвиг покаяния, – чтобы они, бия в перси своя, непрестанно взывали: яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну (Пс. 50, 5), – и еще: яко беззаконие мое аз возвещу и попекуся о гресемоем (Пс. 37, 19). Итак, когда совершаем мы покаяние, и воспоминание о прежних греховных делах еще уязвляет нас, тогда оно необходимо, чтоб рождающийся при сем от сознания своей виновности дождь слезный угашал огонь совестного жжения. Когда же у кого действием углубленного смирения сердца и сокрушения духа, при неутомимом покаянном труде и воздыхании, воспоминание о них будет усыплено и жало совести благодатию милосердого Бога будет изъято из глубины души, тогда явно будет, что он достиг конца удовлетворения, заслуженно получил всепрощение и очистился от скверны всех грехов своих. До такого однако ж забвения не иначе доходят, как чрез заглаждение прежних грехов и страстных увлечений, и совершенно полное очищение сердца; и его без смирения никто не может достигнуть из тех, которые по нерадению или презорству небрегут об очищении своих страстей, а только тот, кто горьким плачем и непрестанными воздыханиями измоет всю скверну прежних нечистот, и может, по трудах, всею крепостию души взывать к Богу: беззаконие мое познах и греха моего не покрых (Пс. 31, 5), – и: быша слезы моя мне хлеб день и нощь (Пс. 41, 4), – чтоб, вследствие того, заслуженно услышать от лица Господа: отъях яко облако беззакония твоя, и яко примрак грехи твоя (Ис. 44, 22).