Доброволец. Проект Z2-17

Процесс создания автоматов занимал довольно длительный период. Их главной особенностью было найти точки соединения инопланетного вещества и человеческого генома. Их геометрия и структура имели исключительную физиологическую особенность. Малейшая ошибка в «слиянии» с телом носителя могла привести его к гибели, а также похоронить результаты многолетних исследований. А сам Михаил мог впасть в безвременную кому, а быть может, и умереть.

– Как вы жили раньше, Иван Сергеевич? – спросил в один из дней у профессора Михаил. Этот разговор он затеял не специально. Просто молодому человеку захотелось отвлечься хоть на несколько минут от нудных и утомительных процедур.

Паризин задумчиво улыбнулся, видимо, вспоминая что-то приятное.

– Когда у меня была семья, я, признаться, не задумывался о её ценности. Я просыпался с утра, уходил на работу и, приходя поздно вечером, снова засыпал. Я практически не видел своих родных, о чём сейчас горько сожалею. Мы, люди, очень часто не замечаем истинных ценностей в погоне за мифическими благами. Я много работал, наивно полагая, что это сделает меня счастливым, но деньги мне счастья так и не принесли.

После гибели моей семьи я впал в депрессию. Уволился с работы, пристрастился к алкоголю. – Паризин кивнул в сторону холодильника, в котором всегда, как сумел заметить Михаил, стояла бутылка водки. – Горе утраты сжирало меня изнутри. Я умирал. Что-то похожее я увидел в твоих глазах в тот день, когда Сергей Владимирович Бирюк привёл меня к тебе. Но, признаюсь искренне, лишь на мгновение. То же самое было и со мной, но во сто крат хуже. И передать это чувство словами нельзя, поскольку все их размоют слёзы.

– Как вы выбрались из этого? – Михаил смотрел на Паризина не моргая.

– Я прозрел и обрёл поддержку, – усмехнувшись, ответил Паризин. – Знаете, молодой человек, раньше я мог позволить себе спокойно посидеть на лавочке, разглядывая окна многоэтажек, светящиеся в ночи. В этих окнах была заключена великая тайна их обитателей. Каждый раз, глядя на их чарующий свет, я представлял себе то, чем заняты люди, живущие там. Быть может, они спят, а, возможно, играют с детьми. Они могут читать, готовить пищу, смотреть кино. Всё это были лишь мои догадки, проистекающие из моего же жизненного представления о быте. Я никогда не был религиозен, не ходил в церковь, не знал молитв. Моей единственной религией была наука. Но однажды ночью я увидел странный сон. Скорее это было даже не сон, а исключительно реалистичное и очень яркое видение, которое осталось в моей памяти, как никогда прежде не запоминающейся части жизни. И хотя длилось оно весьма недолго, я помню его так словно это было только вчера.

– Что вы увидели? – Михаил заворожённо взирал на профессора, с нетерпением ожидая продолжения истории.

– Я увидел их, – с улыбкой произнёс Иван Сергеевич. – Я видел свою семью. Свою жену Тиру и дочь Мариту. Поначалу я испугался, но вдруг где-то в глубине души осознал, что опасности нет. Я понял, они эти самые дорогие в моей жизни люди знают, что мне нужно делать. Я вдруг осознал сейчас, когда их уже нет в живых, они знают всё, что я чувствую и о чём думаю. Словно сидя на лавочке возле дома с горящими окнами, они не представляют, а именно знают, чем занимаются все его обитатели. Они смотрели на меня, а я не знал, что им сказать. Я плакал, не скрывая слёз, поскольку сильно скучал и скорбел. Глядя на своих любимых, я вдруг понял, как сильно соскучился по ним, как крайне мне их не хватает. В груди защемило и мне захотелось броситься к ним в объятия и уже никогда не отпускать. Но это, к сожалению, было невозможно, и я это прекрасно понимал. Одно лишь я знал абсолютно точно, что могу спросить у них обо всём, о чём только захочу и они ответят, поскольку знают все мои мысли и все мои чаяния. Эти люди или призраки в курсе всех моих бед, горестей и болей. Они знают все мои желания и всё то, во что я сам ещё не готов поверить. Так мы и стояли, глядя друг на друга, а вокруг нас раскинулись прекрасные горы с вершинами, укрытыми белоснежными шапками. Совсем рядом журчал ручей с холодной и чистой водой. – Паризин глубоко вздохнул. – Не знаю, сколько прошло времени, наверное, много, хотя мне так не показалось. Только тут я заметил, что рука моей жены не живая. Это был искусно выполненный механизм. До того дня я никогда не видел ничего подобного. Тира улыбнулась мне и, отпуская руку Мариты, протянула к моему лицу свою искусственную конечность. Я сумел рассмотреть её в мельчайших деталях и именно эти мелочи позволили мне создать то, что мы сейчас с тобой тестируем.

– Твоя жизнь очень важна, – сказала она мне. – Ты не должен себя губить. Иди и твори то, во что веришь.

С этими словами она дотронулась до меня и тут я проснулся.

Депрессия ушла словно её и не было. Печаль по семье осталась, и я ещё долго их оплакивал. Но вместо отчаяния пришло осознание важности моей жизни. Я вдруг осознал, что могу сделать куда больше, чем готов помыслить. Но, главное, я знал, что у меня на всё это есть время.

– Время? – переспросил удивлённо Михаил.