Добрые боги

Ханбей стиснул рукоять палаша до боли в пальцах. Ему приходилось попадать в передряги и до сегодняшнего дня; но не казнить.

— Раз ты никак не можешь решиться — у меня есть предложение. — На лицо «арестанта» вернулась натянутая улыбка. — На мою добычу есть покупатель в королевской столице, гостеприимном городе Вертлеке. Поможешь добраться — треть выручки твоя. Двести золотых крон. Купишь хороший дом, заживёшь по-людски.

Ханбей сплюнул.

— С чего такая щедрость?

— Делам мои, сам видишь, нынче плохи. А за мной погоня. Даже если отделаюсь от тебя — один далеко не уеду. Мертвецу деньги без надобности. — «Арестант» криво усмехнулся. — Ты местный, знаешь тут все тропы — из тебя выйдет хороший проводник. Выбирай, стражник! Добротный домишко в предместьях Вертлека — или сырой тюфяк в казармах захолустного гарнизона?

В воздухе зашуршали крылья. Распуганные крик-травой птицы возвращались обратно: до случившегося смертоубийства им не было дела.

— В какой-нибудь отвратительной дыре, куда тебя непременно отправят — и это если тебе ещё повезёт, — продолжал уговаривать «арестант». — Не надейся, что заслужишь награду, даже если принесёшь герцогу мою голову в мешке. Твой офицер погиб, твой напарник и девчонка жизни лишились, а ты цел-целёхонек: поверь, герцог Эслем иначе представляет себе подвиги. Ну, что скажешь?

Ханбей напряжённо думал.

Он пошёл в стражу не за тем, чтобы сговариваться — даже на время — с ворьём, но это не значило, что он собирался бессмысленно погибнуть или, в соответствии с обидным, но вполне правдоподобным предсказанием закончить свои дни в гнилом бараке где-нибудь в приграничье. Сейчас преимущество было на его стороне, однако Ханбей не чувствовал уверенности в том, что сумеет разделаться с «арестантом» прежде, чем тот выкинет ещё какой-нибудь фокус и отправит его к праотцам.

Но ещё больше тревожили мундиры.

Как бы Ханбею не хотелось думать, что они краденые — о крон-лорде Шоуме всякое говорили, а о герцоге Эслеме — и того хуже. Мог ли крон-лорд держать на службе отряд ищеек-головорезов, ни за что, ни про что убивающих честных людей? Может, и мог.

Тогда преступление следовало пресечь.

Но скромных сил Ханбея для этого точно было не достаточно… И вряд ли стоило надеяться, что герцог Эслем выступит против родича за то, что его люди увлеклись охотой на вора и между делом зарезали несговорчивого лейтенанта с подручным и какую-то крестьянку. Скорее уж, как и говорил «арестант» сошлёт незадачливого стражника, потерявшего офицера, подальше с глаз долой; а то и вовсе повесит, чтоб не болтал.

Тогда как в столице, Вертлеке, порядок охраняла королевская гвардия. Там же располагался штаб тайной полиции лорда Вульбена: уж они-то могли — должны были! — разобраться, что к чему; для них, как говорили, не существовало титулов и чинов. Гвардейцы короля или агенты Вульбена без труда справились бы и с «арестантом», и с кем угодного: следовало только передать его им с рук на руки.

Кроме того — и это тоже имело значение — Ханбею совсем не хотелось своими руками рубить голову тому, кто его, Ханбея, голову только что спас, пусть и только в силу обстоятельств.

— Как мне знать, что ты не обманешь? — спросил Ханбей, чтобы потянуть время и подумать ещё. — Может, у тебя и добычи нет никакой. Лейтенант в твоём барахле ничего важного не нашёл.

— Посмотри в рукояти. — «Арестант» поворотом головы указал на нож, всё ещё торчавший из-под лопатки убийцы. — Там тайник.

— Покажи, — поколебавшись мгновение, потребовал Ханбей. Управиться одной рукой с палашом, а другой вскрыть неизвестный тайник никак бы не получилось.

Он ждал подвоха, но напрасно: «арестант», высвободив нож из тела, неуловимым движением вскрыл рукоять и вытащил из тайника огранённый чёрный камень на золотой цепочке; от него исходило слабое свечение:

— Вот.

Ханбей присмотрелся: вещица выглядела колдовской и дорогой. «Арестант» напряжённо наблюдал за ним, словно чего-то ждал; потом с едва слышным вздохом спрятал камень обратно в тайник.

— Решай живее, стражник: я хочу поскорее убраться отсюда, так или иначе. Лучше ты меня сейчас убьёшь, чем нас догонят, пока я не могу защищаться. У наместника на службе есть и кое-кто похуже этих двоих.

— Похуже?..

— Никогда не слышал, что наместник — чернокнижник? — спросил «арестант». — Двадцать лет назад его уже судили за обращение к запретным силам. Король Рошбан спеиальным указом тогда оправдал его — и напрасно: у Шоума контрактов с демонами больше, чем я в жизни девок трахнул.

Единственное, в чём Ханбей был уверен — что стоящий перед ним выбор самый сложный и самый скверный за все двадцать два года его жизни. И, возможно, самый важный.

Нужно было выбирать.

Он ещё раз посмотрел — заставил себя посмотреть — на мёртвую девушку, на такие знакомые зелёные мундиры убийц — и решился.

— Я согласен, — сказал он и опустил оружие.

* * *