Добрые друзья

— Так вас любовь греть должна! — с упреком воскликнул его попутчик. — Только не говорите, что заметили, какая на улице скверная погода. Ручаюсь, ваша лапушка даже не догадывается об этом. Эх, вернуть бы молодость! Обнимите ее покрепче, юноша. Прижмитесь к ней, на меня не смотрите. Я тоже был молод, да и сейчас еще молод. Я знаю, на чем держится этот мир. Не на деньгах, нет. На любви! На двух сердцах, стучащих в унисон, как поется в песне. — Он откинулся на спинку, выпучил глаза на Иниго и тихо запел, отбивая ритм рукой: «Моя любовь минувших дней… вернуться бы мне к ней!»

Иниго закрыл глаза и притворился спящим — на большее он был не способен. Мерзкая песенка звучала еще минуту, а потом наконец стихла и сменилась храпом. Иниго осторожно пошевелил затекшими руками, и мысли его побежали в ночь вместе с поездом.

— Мид-форд! Мид-форд!

Их попутчик тут же распахнул глаза, вскочил, схватил фляжку, шляпу, саквояж и выбежал вон.

— Мы что, приехали?! — закричала Сюзи. — Я, видно, уснула. Кто это был?

— Это, — с расстановкой проговорил Иниго, — был наш попутчик, толстяк в довольно сильном подпитии, у которого вместо мозгов — дешевая рождественская открытка. Все это время он называл вас «моей лапушкой».

— Бедный Иниго, как это отвратительно! — холодно сказала Сюзи. — Выйдите на улицу и посмотрите, нет ли там Джимми или кого-нибудь из наших.

Иниго, продрогший и деревянный, выполз на улицу.

— На другом конце перрона стоит Джимми! — крикнул он в открытую дверь и поднял глаза на Сюзи. Их день вдвоем подошел к концу. — Что ж, вот и все, — чуть скорбно проговорил он. — Пойдемте, Сюзи.

Она весело посмотрела на него:

— Помогите мне спуститься. Ноги не гнутся! — Сюзи оперлась на него, сошла на перрон, но руку не убрала. — Веселей, Иниго! Спасибо вам за заботу. Вот!

Он случился так быстро, этот поцелуй, что Иниго даже не понял, действительно ли его поцеловали.

— Сюзи! — воскликнул он.

— Вон наш Джимми! — Она замахала рукой и поспешила вперед.

Напоследок мы видим, как Иниго бредет за ней по перрону.

Глава 6 Черная неделя

I

Ужасная неделя началась еще до Тьюсборо. Она началась — по крайней мере для восьмерых артистов труппы — с воскресного вечера в Миддлфорде. Неделя в Миддлфорде прошла спокойно, без фуроров, но одно любопытное событие все же случилось: визит в театр богатой и эксцентричной особы, миссис Ходни. Она приехала в город на машине, чтобы встретиться со своими адвокатами, осталась на концерт, а после него настояла на знакомстве с мисс Трант, Джимми и всеми остальными. Представил ее директор театра, который был знаком с почтенной леди и считал ее «тем еще персонажем». Она пришла в неописуемый восторг от труппы и попросила их оказать старой чудачке услугу. Не согласятся ли они поехать в ее усадьбу, Кастон-Холл, что в двадцати милях отсюда, на самом краю болот, и дать представление для нее, обслуги и тех деревенских жителей, которым хватит ума хоть раз повеселиться воскресным ноябрьским вечером? Пусть они не сочтут это деловым предложением (хотя денег у нее предостаточно, и она в состоянии оплачивать свои прихоти: двадцать фунтов должны компенсировать им неудобства и хлопоты). Скорее, это маленький каприз одинокой старушки, которую уже давно ничто не радует и которой недолго осталось жить на этом свете. Разговаривала миссис Ходни весьма отрывисто, но вместе с тем пылко и выразительно, и, говоря, гладила младших артистов по спинам.