Добрые книжки

Затем Филушка повторил порядок слов и действий, применённых им ранее к перерождению Павлика, и на этот раз магическая сила не подвела и не обманула. Даже не пришлось применять кесарево сечение, ибо Леночка выказала всю силу своего характера и безграничность женских возможностей, и родила Алексея Николаевича естественным путём в формах телосложения ничем не отличимых от прежних.

— Вот же он — наш красавец! вот же не хочет он покидать своих соседей на безрадостные денёчки! — буквально расплакался Виктор Леонидович под восторженное хлюпанье носами всех, собравшихся во дворе. — Вернулся из дороги дальней, сел у порога дома, ибо завсегда манит сокола ясного в родное гнездо!

Новорожденный Алексей Николаевич с деликатной странноватостью оглядывал себя и своих друзей, выуживал из нового мироощущения точки опоры и структурировал звуки с запахами в личные оценочные суждения. Очень быстро он стал понимать, что ему говорят, и сообразил способ, чтоб самому произносить лексические редупликации.

— Да это кажется Леночка? — ткнул он пальцем в девицу, приятно раскрасневшуюся от пережитых невероятных удовольствий. — Вас ведь кажется Леночкой зовут?

— Да, меня зовут Леночкой.

— Очень приятно. Пойдёмте-ка со мной, Леночка! Позвольте, я вас приобниму, и мы поднимемся ко мне в дом.

— Это зачем же?

— Да лучше пойдёмте, ничего не спрашивая, а там видно будет.

— Нет-нет! — вмешался в это дело Филушка. — Ты ничего не путай, Алексей Николаевич, ты ведь женат давно и счастлив в браке.

— А вот ты никак Филушка? — с непривычной грустинкой ткнул пальцем Алексей Николаевич в друга. — Тебя ведь Филушкой зовут?

— Я очень рад, что ты меня узнал, надеюсь, у нас с тобой теперь всё по-прежнему будет.

— Не знаю, чего там было у нас хорошего, чтоб стало по-прежнему. — покачал головой Алексей Николаевич. — Вот ты всё руководил мной, как будто ты мне отец родной, а ты вовсе и не отец родной, хотя и прибить тебя мало!..

— Ну, раз так ты теперь думаешь про меня, то не смущайся и двинь меня по уху! двинь со всей дури — я заслужил!.. честное слово, заслужил!..

— Нет, я теперь всех и везде прощать буду, у меня теперь такие душевные обязанности. Я вот теперь домой пойду, а там на диванчик лягу и отдохну чуток.

— И отдохни! — обрадовался Филушка. — Хорошенько отдохни, Алексей Николаевич, на своём диванчике. Не надо чуток — этого мало.

— Хорошо, я отдохну хорошенько. До свидания, друзья мои! простите, если что не так!..

— До свидания, Алексей Николаевич! — принялись раскланиваться жители посёлка Октябрьский, с чутким умилением разглядывая воскресшего любимого соседа. — Спи спокойно, дорогой товарищ!..

— Леночка, вы заходите ко мне, если что!..

— Обязательно зайду, Алексей Николаевич. Нам предстоит ещё о многом переговорить.

— Филушка, друг, и ты заходи ко мне как-нибудь после. Все заходите ко мне, я всякому гостю рад, и жена моя вам всем рада будет — вы должны знать чудный характер моей жены!..

— Знаем, Алексей Николаевич! спасибо за приглашение, обязательно зайдём!..

Когда мальчик Павлик с незатейливым ребячливым простодушием рассказал про этот эксперимент путешествия в параллельные миры своему приятелю Михе, тот нисколечко не поверил, а отвесил Павлику здоровенного товарищеского тумака. Тогда Павлик призвал в свидетели всех ребятишек, которые в тот день играли во дворе, и они подтвердили рассказ, добавив и своих субъективных впечатлений. В некотором смысле оказалось, что Алексей Николаевич и Филушка были здесь совсем не при делах, а руководил всем процессом непосредственно Павлик, и если кто-то раньше сомневался в его героизме, то теперь сомнения отринули прочь, и Павлика следует уважать со всей строгостью дворовой справедливости.

— Одна история офигительней другой. — ничуть не стушевавшись и не теряя авторитета, сказал Миха. — Реальности расходятся, переходы квантовые перерубают в фарш всякие инородные тела, а Леночкин зад выглядит не просто как приспособление для мастурбации, а как синтетическая механика, имеющая свою власть над временем и физиологией. Хватит, ребята, хренью маяться — такого не может быть, потому что не может быть.

— Ну почему, ну почему? — заволновались ребятишки, которые хоть и слишком приврали, рассказывая про увиденное, но и действительных чудес хватало с лихвой.