Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

Иван Васильевич ещё в молодые годы был провозглашен и помазан первым Царем Всея Руси — этим символическим и мистическим событием увенчалось созидание единого и великого Русского Государства на основе Московского княжества. Династия Ивана Калиты собрала Русские Земли и создала великое православное царство, сохранившее веру после духовного и политического падения Византии. Соединение русского национального государства и вселенского православного царства, продолжателя мистической имперской традиции Ветхого и Нового Рима, дало великую державу континентального масштаба самосозидание которой началось именно при Иване IV.

Присоединение Казани, Астрахани, и объединение под царской рукой всего Поволжья. Начало борьбы с Крымским ханством за Дикое Поле, плодом коего было формирование казачества, создание Большой Засечной Черты и строительство городов-крепостей, включая Орёл, увековечивший ныне своего основателя. Выход русских на Кубань и Терек. И, наконец, начало блестящей Сибирской эпопеи, в которой царь сумел использовать в государственных целях энергию русского предпринимательства в лице Дома Строгановых. Россия Ивана Грозного увеличилась без малого вдвое и стала той Россией, для которой со всей определенностью начал действовать эффект «отдачи от масштаба», без которой русский исторический успех попросту немыслим.

Именно при царе Иване Россия стала глобальным геополитическим и геоисторическим игроком, действия которого оказывают долгосрочное влияние на весь ход мировой истории.

На южном фланге Россия оказалась невольным участником великой антитурецкой войны. Именно поражения, нанесенные Османской империи и её крымско-татарскому вассалу на Мальте (1565 г.), под Астраханью (1569 г.), при Лепанто (1571 г.) и у Молодей (1572 г.) остановили раскручивание маховика османской экспансии в Европе и Азии. Султаны стали переходить к обороне.

Однако война за Астрахань, в которой князь Серебряный разгромил присланное из Константинополя 30‐тысячное турецкое войско, включавшее янычар, в нашей истории оказалась забыта. Ещё более чудовищным является пренебрежение битвой при Молодях, хотя в ней решалась сама судьба России. Эта битва по праву должна находиться в одном ряду с Куликовской, Полтавской, Бородинской и Сталинградской, а её герои — князь Михаил Воротынский и воевода Дмитрий Хворостинин — войти в пантеон величайших русских полководцев. Не так давно события этой битвы описаны в замечательном романе Дмитрия Володихина «Смертная чаша».

XVI век был эпохой, когда Великая европейская морская экспансия привела к «первой глобализации» — мореплаватели стали исходить из того, что земля — шар и пользоваться этим фактом в исследовательских, торговых и завоевательных целях.

Драматичным было вхождение России в глобализацию на северном европейском направлении. Развернув интенсивный торг с англичанами и голландцами в районе Печенги, а затем Холмогор и Архангельска, Россия Ивана Грозного подключилась к самому ядру формировавшейся европейской капиталистической мир-системы. Для обеих северных протестантских капиталистических стран именно «московская торговля» была теми парусами, которые вынесли их на командные позиции в мир-экономике.

Англичане старались выбивать себе торговые привилегии и влиять на политику Москвы, пытались даже поставить царя под контроль через врача и астролога Бомелия, последователя Парацельса, пользовавшего Ивана опийными настойками и натравливавшего Государя на собственных бояр и воевод. Но и после лютой казни Бомелия влияние англичан на русскую политику сохранялось и даже усиливалось. К концу правления Ивана IV, Джером Горсей — резидент главы английской разведки Уолсингема — был, мягко говоря, не рядовым человеком на Москве. Смерть царя не случайно была встречена радостным восклицанием главы русской дипломатии дьяка Щелкалова: «Помер ваш английский царь!»

Но в целом, нельзя не признать, что царь Иван встретил этот глобалистский вызов достойно. Он заставил англичан рассматривать Россию как равного партнера, превратил масштабную торговлю с Лондоном в неиссякаемый источник серебра для царской казны, позволявший вести масштабную политику.

XVI век был эпохой проникновения раннекапиталистической торговой экспансии европейцев всюду. В большинстве случае экономическая экспансия шла рука об руку с политической и военной. В большинстве случаев она приводила к разрушению суверенности тех обществ, куда проникали «просвещенные мореплаватели». В большинстве случаев торговый обмен производился европейцами частично или полностью внеэкономическими методами. Россия, конечно, была крепким орешком, но ничто не говорило о том, что решить с ней вопрос будет сложнее, чем с какой-нибудь Бенгалией. Строго говоря, под европейцами можно было либо сломаться, как это сделали большинство тогдашних обществ, либо их прогнать, пока были силы, как хватило мужества и мудрости поступить японцам в сёгунат Токугава.