Добрые слова на память

— Оставь свое мнение при себе. Выполняй задание.

Я встал, собираясь уйти, но управляющий показал рукой на стул, и как-то устало и проникновенно сказал:

— Пойми меня правильно. Я все понимаю, будет нелегко, но все-таки надо сделать в срок и качественно… Обкому партии отказать невозможно.

— Сколько у нас времени?

— Месяц. Акт государственной комиссии должен быть подписан в начале ноября. Сам понимаешь. К празднику.

Я вновь присел. Снял очки, долго протирал их носовым платком, затем посмотрел на управляющего.

— Но вы же понимаете, что это невозможно?

— В своей жизни я много видел и возможного, и невозможного. Нужно.

У дверей я остановился и сказал:

— На третьем производстве неделю назад сменился директор. Вместо Писаренко назначен Семененко Петр Георгиевич. Вы знаете, его? При подписании акта надо начинать с него.

— Мы мало знакомы. Я помню его по корпусу «Б», он был главным строителем на «Акуле». Встречались редко, проект уж больно был секретным. Так что иди, знакомься. Мы тоже не сторонние наблюдатели, где надо, поможем.

* * *

Я впервые пришел к руководителю танкового производства. Конечно, танки собирают в цехах, чертежи узлов разрабатывают в конструкторском бюро. В приемной даже макетов танков нет, все обычное, конторское. Заходят люди, звенят телефоны, секретарша пьет чай. Все, как у нас в тресте.

Но я знал, все здесь существует только для того, чтобы выпускать самые совершенные машины, на заводе их называли «изделиями». Цех, который решили сдать досрочно, в подарок Родине, будет основным при производстве ходовых частей уникальных машин.

— Заходите! — машет секретарша, показывая на дверь кабинета. Я вскакиваю и пытаюсь четким шагом пройти до двери, но что-то у меня не получается, не могу открыть дверь, секретарша бросается мне на помощь, и вдвоем мы буквально вваливаемся в кабинет директора.

Тишина.

— Здравствуйте, Петр Георгиевич!

Из-за стола поднялся высокий, плотного телосложения мужчина. Он улыбнулся, обнажив белые зубы и громким, командирским голосом ответил на мое приветствие:

— Подходите поближе, садитесь.

Я сел за маленький короткий стол-приставку.

— Рассказывайте, что привело вас ко мне.

Я рассказал. Он слушал, не перебивая. Когда я закончил, Семененко встал, подошел к окну и как-то мягко, с некоторым сожалением сказал:

— Вы знаете, цех нам нужен, как воздух. План следующего года сверстан с учетом его работы. Потому он нужен не на бумаге, а работающим. Как у вас со временем?

— Каким временем?

— Сейчас Вы свободны?

— Да.

— Пойдемте в цех.

Цех, втиснутый между двумя старыми цехами и железнодорожным подъездным тупиком, возвышался над соседями. Выглядел он прекрасно. Лицо любого здания — это фасад. Как человека «встречают по одежке», так и первое знакомство со зданием начинается с оценки его внешнего вида.

Фасад нового цеха был выполнен в классическом стиле. Мы остановились перед цехом, любуясь его обликом.

— Хорош, — произнес Петр Георгиевич.

— Да, — в тон ему произнес я. — Вот если бы внутри он был так же красив.

— А что там особенного внутри?

Я промолчал.

Внутри было прохладно, тепло начали запускать только сегодня, основной приток через калориферы еще не действовал, как всегда что-то было не доделано, не отлажено.

Кругом работали сотни людей; шел монтаж мостовых кранов, тянули провода, устанавливали распределительные щиты, по кронштейнам укладывались трубопроводы. Отделочники, ругаясь то с одними, то с другими, пытались делать мозаичные полы. При сдаче любого объекта на первый план выходят проблемы, которых не было видно раньше. Больше суеты, несогласованности в работе многочисленных организаций. Отсутствует и строгая дисциплина, материальная и хозяйственная ответственность. К примеру, построены десятки подстанций, а электромонтажники не работают. Почему? Оказывается, не закончена штукатурка, покраска, не запираются двери. Уложены сотни кубометров бетона, но не сданы под монтаж фундаменты из-за отсутствия паспортов на оборудование, застрявшее в Свердловске. И вот так набегает по мелочам, каждый «узелок» требует внимания и времени, для того чтобы его развязать.

Мы обошли с Петром Георгиевичем цех, заглянули в каждый угол, поднялись по металлическим лестницам и взглянули с высоты подкрановых путей, забрались в темные вент камеры, где он, к моему удивлению, вытащил из кармана фонарик и стал рассматривать внутреннее оборудование.

Когда мы вновь зашли к нему в кабинет, он спросил:

— Сколько времени нужно, чтобы закончить работы? Только честно.

— При ежедневном контроле два месяца.

— Что такое ежедневный контроль?

— Утром и вечером совещания, увязывающие работу субподрядных организаций и заказчика. При этом нужная жесткая дисциплина по выполнению дневных заданий.

— А кто будет устанавливать дневные задания?

— Специалисты, увязывающие графики производства работ.

— А они есть, эти специалисты?

— Да.

— Почему они раньше это не делали?

— Дело, о котором вы говорите, уникальное. У этих специалистов есть повседневная работа. Сами задания — это не панацея. Выполнить их — вот главная задача.

— Вы способны потребовать?