Добрые соседи

— Есть носовой платок? Я забыла влажные салфетки в машине, — вдруг обратилась девушка к Майе.

Пожав плечами, та достала платок. Рита поплевала в него, отыскала в сумочке пудреницу и принялась размазывать тушь и тени по лицу, сердито бормоча "Какой хороший "Диор", не оттирается совсем!" Наконец, изобразив результат многочасовых рыданий, Рита спрятала пудреницу обратно. Подтянула мини-юбку, одернула топик, оглядела себя, пробормотала "Ах, да — последний штрих!", сняла обручальное кольцо и тоже убрала в сумочку.

— Никто ни с кем драться не будет! — строго воздев палец, сообщила Рита. — Ты! — велела она Алексею. — Хватаешь свою маму, перекидываешь ее через оцепление. Вы, — кивнула Рита Майе. — Бежите и бросаете. Но сначала — мой выход.

* * *

Из темноты со всех сторон приближались белые фигуры. "Нет, не белые," — поняла Катерина, вглядевшись. — "Седые. Белоснежно-седые." Они были невысоки ростом, почти все — вровень с девушкой, сидящей на полу. Их тела укрывала то ли длинная шерсть, то ли невероятно лохматые волосы. Из-под густых, сросшихся с волосами бровей на Катерину глядели удивительно яркие для стариков глаза — сурово, недружелюбно.

Ничего общего не было у этих фигур с милыми мультяшками и картинками в детских книжках.

"Такими их видели наши предки. Сотни, тысячи лет назад. Так, наверное, домовые и должны в самом деле выглядеть, а то, что мы каждый день видим в поселке, — просто мимикрия," — подумала Катерина, и опрометчиво обернулась, чтобы взглянуть на тех, кто подошел сбоку.

И немедленно об этом пожалела.

Она судорожно всхлипнула и прикусила язык: хотелось то ли закричать, то ли просто уткнутся лицом в колени, уговаривая себя "Проснись!".

— Что ты наделал, Лешка! — билась в голове мысль. — Зачем сказал про боковое зрение…

Над ней возвышались домовые в своем истинном облике — косматые верзилы с горящими глазами. Но по-настоящему испугало не это — существа изменялись, то отращивая лишние руки, то вдруг оставаясь без глаз или без головы вовсе, как будто не могли выбрать, какой вид лучше принять.

— Отвечай, дурная девка! — прогремела белесая фигура, склонившись над Катериной.

Прошло несколько бесконечно долгих секунд, прежде чем Катерина смогла заставить себя разжать челюсти.

— Простите, — выдавила она. — Я не помню, что вы меня спросили.

— За что Хозяин прогневался?! Отвечай!

— А… вы понимаете… он не гневался. У нашего домового просто был нервный срыв, а я подвернулась под руку. То есть — под зубы. Но мы помогли ему справиться с фобией, и теперь все хорошо.

— Что ты лопочешь, дура? — рявкнул домовой. — Отвечай толком!

— Ась? Громче говори! — сварливо прикрикнул другой.

"Старики," — вдруг дошло до Катерины. — "Не просто древние сверхъестественные существа — самые натуральные старики. Многих подводит память — настолько, что не узнают собственные руки и головы. Дремучие старцы в современном мире, не желающие сталкиваться с непонятными словами и вещами — обычное дело для пожилых людей. Но людям все-таки проще. Для человеческих стариков производят мобильники с большими кнопками и простыми до идиотизма меню. Крутят по телеку черно-белые фильмы. Устраивают встречи "Для тех, кому за…" Но как быть домовым?" — не удержавшись, Катерина истерически хихикнула. — "Вечеринка "Для тех, кто помнит Куликовскую битву". М-да, а мне-то что прикажете со всем этим делать? Может, поздороваться для начала?.."

Отвесить глубокий уважительный поклон, когда и так уже стоишь на коленях, оказалось непросто. Очень непросто. Катерина не рассчитала и с размаху стукнулась лбом об пол. Оглядеться она не посмела, но домовым, кажется, это вступление понравилось.

— Я вела себя недостойно, и Соседушко меня наказал, — громко, отчетливо сказала Катерина, не поднимая глаз.

— Все вы такие, — проворчал один из домовых у нее за спиной и больно дернул девушку за волосы. — Разучились нас уважать!

— Забыли нас!

— Бросили!

— Забыли…

— Бросили…

— Наказать вас за это!

— Наказать!.. наказать…

— Неправда! Хозяйка хорошая! И если бы Сам был здесь, он бы меня поддержал! — раздался рядом с Катериной голос унитазного монстра.

* * *

Войди случайный гость в десятый коттедж — не обнаружил бы ничего необычного, кроме, разве что, телевизора, который забывчивые хозяева оставили работать в пустой комнате.

Окажись там прохожий, способный видеть Соседей, — нарвался бы на целую компанию домовых, которые смотрели по телевизору новости.

А попробовал бы этот пресловутый прохожий глянуть на домовых искоса — бежал бы прочь, и, возможно, звал мамочку.

Сказать, что домовые были расстроены — не сказать ничего. Но еще больше — рассержены. Не на людей — на собственную беспомощность.

— Старый знакомый, а? — Чур мрачно кивнул на детский рисунок в руках Сама.

— Да уж… — побормотал Сам, не замечая, что комкает и рвет ни в чем не повинную картинку. — Доводилось встречаться с этой… тварью.

— Тсс! Тише! — одернула них Ненила. — Прибавьте звук!