Добрые времена

— А, ну и пускай! — беспечно махнул рукой тот. — Всех денег не заработаешь. И вообще, ты знаешь, раньше вроде денег меньше в семье было, а жили веселее. А сейчас Валентина моя жадная какая-то стала. То это ей купи, то другое. И все с присловьем — «чтоб не хуже, чем у людей». Ну какое тебе дело до других людей, говорю. И слышать ничего не хочет. Тряпок всяких, вещей полна квартира, и все мало. А тут еще сад...

— Что сад?

— Да вот вступил в коллективный сад на свою голову. Теперь, как привязанный. То копал, то поливал, то домик строил. Причем детям это все не надо. Для чего ишачу?

Взглянув на Романа, невесело усмехнулся:

— Мой совет — не женись! Заест тебя быт. Ну, шучу, шучу! Как у вас, кстати, с Ладой? Чего-то она молчит. Поссорились? Это бывает. Ничего. Крепче любить будет. Ой, гляди, пошел!

Рядом тоже закричали:

— Лед пошел! Лед пошел!

Действительно, издали раздался грохот, и к мосту стала медленно приближаться лавина льда. Они долго стояли, зачарованные бушующей стихией.

Когда Роман пришел в общежитие, на кухне увидел Немова. Евгений сидел на стуле неестественно прямо, уставившись в какую-то точку на стене.

— Ты чего это какой-то странный? — спросил Роман, берясь за бутылку с кефиром.

— Охомутали, — односложно ответил Евгений, не переводя взгляда.

— Чего? — не понял Роман.

— После совещания меня директор к себе пригласил и при мне приказ издал.

— Какой?

— Назначили меня начальником отдела научной организации труда и управления — ОНОТИУ.

— Звучит! — одобрил Роман. — Это что — расширяться лаборатория будет?

— Нет. По примеру других предприятии объединяем отдел труда и зарплаты и лабораторию НОТ. Чтобы все эти вопросы в одних руках были. В моих, то есть!

— Поздравляю, старик! — от всей души радостно завопил Роман, тряся Немова за плечи. — Ты что, не рад?

— Рад, — с безразличием ответил Немов. — Но страшно. Это ведь не пять, а шестьдесят человек. Причем если бы только это...

Он прерывисто вздохнул.

— А что же еще?

— Каждый день ругаться придется.

— С кем?

— С начальниками цехов. Я же насчет десяти процентов обоснованных норм не для красного слова сказал...

— Ну и ругайся, раз дело правое.

Евгений жалобно посмотрел на Романа.

— Ты думаешь, это легко? Я человек добрый, интеллигентный, а тут собачиться надо.

— Ничего, привыкнешь, — засмеялся Роман. — Бытие определяет сознание! Слышал, чай?

* * *

Зазвонил телефон. Роман узнал голос Любимова.

— Слушай, ты очень занят? Загляни, пожалуйста, ко мне. Только прямо сейчас, лады?

— Дипломат, — фыркнул про себя Роман, свернул письмо, сунул его в конверт и положил в ящик стола.

Но надо было долго разглядывать лицо Любимова, чтобы определить, что секретарь крайне взволнован. Нетрудно было и определить причину волнения. Напротив секретаря у стола сидела необычайно изящная девушка с большими, чуть раскосыми глазами, делающими ее похожей на японку.

— Вот наша пресса! — громко сообщил Любимов при появлении Романа. — Так сказать, ниспровергатель.

Роман поморщился от столь сомнительного комплимента.

— Познакомьтесь, — продолжал вещать секретарь. — Татьяна Волгина, выпускница Гнесинского училища и наш новый директор Дома культуры.

— Очень приятно, — шаркнул ножкой Роман и тут же подсел к девушке, по-кавалерийски оседлав стул.

Любимов покосился слегка. Ему не понравилась фамильярность корреспондента. Но девушка в этот момент так обаятельно улыбнулась, что секретарь растаял вновь.

— Так на чем мы остановились? — спросил он ошарашенно, уже забыв, зачем пригласил Бессонова.

— В первый же день, как я приступила к работе, мне показали вашу статью, — повернувшись к Роману и испытующе его разглядывая, начала девушка, — возможно с умыслом. Дескать, и не такие горят. А тут какая-то молокососка...

— Что, не очень приветливо встретили? — участливо спросил Роман.

— По-разному, — повела плечиком Татьяна.

— Так вот, пресса... — начал залихватским тоном, столь не характерным для него, Любимов.

Бессонов посмотрел на него с удивлением.

— Романом меня, между прочим, кличут.

Любимов слегка смешался.

— Ну, уж и пошутить нельзя.

И перешел на обычный деловой тон.

— Слушай, Ром. Помогать человеку надо. Критиковал ты правильно, но теперь пора всем нам, как говорится, засучивать рукава.

— Есть идеи? — повернулся Роман к новой директорше.

— Есть, — серьезно кивнула Татьяна.

— Например?

— Я хорошо знаю руководителя областного хора, профессора, — сказала Татьяна. — Училась у него. Ну, и когда направление сюда получила, с ним советовалась. Он предлагает создать на базе завода народную хоровую капеллу. На самом высоком профессиональном уровне.

— Так ведь пению, музыкальной грамоте надо с детства учиться? — выразил сомнение Роман.

— Это весьма распространенное заблуждение, — горячо заспорила девушка. — Мы с профессором... Вернее, профессор и я считаем, что главное — талант. А технику постичь никогда не поздно. Я уверена, что в таком большом коллективе есть много прекрасных голосов. Наша задача — их выявить.