Добрый дедушка Мороз (СИ)

Это все его жалость к этим людишкам, они тупые, как пробки, невозможно с ними общаться, надо только брать от них онгхус и проваливать! Ну почему он этого не сделал? Зачем он поперся за ней, а потом с ней куда-то? Да пусть бы она даже и рассказала про него, она такая дура, кто бы ей поверил?

Она потянулась и пальцами, окутанными термотканью, стала нащупывать кнопку трансформации. «Надо же, запомнила», — вдруг пронеслось у Гейрта в голове. Старый он стал для этого, нельзя жалеть людей в ущерб себе, он изменил главному правилу коллектора и теперь… платил за это.

Крупно трясясь от холода, Кинни протянула ему плащ, стыдливо стараясь прикрыться одной рукой. Он, закатив глаза и глубоко вздохнув, взял у нее ткань, скривившись при виде крупных горошин слез, покатившихся по пунцовым щекам, и отошел к деревьям для того, чтобы преобразовать плащ в купол. Кинни, обхватив хрупкие плечики руками, двинулась в сторону озера.

После слов Гейрта внутри у неё всё оборвалось, позволив дать волю слезам. Она, конечно же, понимала, что он мог рассердиться на нее за отпущенную рыбу, но имела наивность полагать, что если он захотел взять ее с собой, то гнать куда глаза глядят ни за что не станет, прекрасно зная, что Кинни погибнет. Но как же она ошибалась. Всё это время, пока они шли, он, наверное, не переставал думать о том, что для него она станет только обузой. Какой же глупой Кинни себя сейчас чувствовала. Ведь сколько ни присматривалась она к Гейрту, а разглядеть в нем такой жестокости не смогла.

— А ну стоять! — рявкнул Гейрт, а Кинни вздрогнула, в мгновенье замерев, будто промерзнув насквозь от лютого мороза. — Иди сюда, быстро залезла в шатер, пока совсем не околела.

— Но ты с-сказал, чтобы я ух-х-ходила, — только и успела проговорить Кинни, прежде чем рухнула прямо в снег без сознания.

Гейрт моментально оказался рядом с ней и, подхватив на руки, включил режим обогревания своего комбинезона на полную мощность. «Ну сказал, а ты взяла и пошла, тоже мне, снегурочка! Замерзшая, зато гордая…» — думал Гейрт, пока плащ трансформировался в купол. Держать на руках Кинни было не тяжело, но какое-то неясное чувство по отношению к ней действовало раздражающе. Он не мог не заметить, какая она… ладная. Какая у нее светлая и почти прозрачная кожа, которая будто вся светилась изнутри. Он как-то раньше не особенно разглядывал женщин, а теперь вот представилась возможность рассмотреть во всей красе, и он с трудом отводил от нее взгляд. Потому что на эту девушку ему хотелось глазеть не отрываясь, и от этого становилось совсем хреново. Быстро выбравшись из комбинезона, он закутал ее в термальную поддеву, и стало как-то немного легче.

«Вот же докука, твою мать!» — подумалось Гейрту. Он то и дело оглядывался на Кинни, лежащую на полу шатра. Прошло уже довольно много времени, она совершенно точно должна была уже отогреться. Конечно, она долго была на морозе без защиты, но он давал ей биотики и клеточные восстановители вместе с водой, не должна была она заболеть. Гейрт просканировал ее датчиком жизнеобеспечения, но ничего критического прибор не показал. Только слегка замедленные показатели функций некоторых органов, но это и понятно, она ведь спала. Наверное, сказались события последних дней, вот и не выдержала… И чего вдруг он на нее взъелся так, ну подумаешь, оставила их обоих без ужина, что теперь, убивать ее за это?

Оглядев запасы провианта, Гейрт поджал губы и нахмурился, решив лечь спать прямо так, на голодный желудок. В шатре они, конечно, не замерзнут, а утром надо будет хорошенько подкрепиться. И заставить Кинни поесть, путь будет неблизкий.

Волчья яма

— Почему ты остановил меня? — опять включила свою «почемучку» Кинни. — Я ведь снова сделала все не так.

Немного восстановив душевное равновесие и придя в себя, Кинни возобновила свои попытки понять Гейрта. Утром она удивилась, проснувшись закутанной в мужскую одежду, пахнущую чем-то незнакомым, но приятным. И ко всему прочему, обнаружила себя не замёрзшей насмерть в сугробе, а в куполе, укрывающем их от непогоды. Пытаясь согнать с себя сонную дрему, Кинни долго вслушивалась в завывающую снаружи метель и размеренное сопение Гейрта, осторожно на него посматривая. Во сне его напряженность и суровость сменились умиротворением, а довольно темные, смешно взъерошенные волосы делали его милым и совсем не страшным. «Кто же он такой, на самом деле?» — не переставала задаваться она вопросом. Ведь на злого Старца, свирепого духа, Гейрт совсем не был похож.

— Ты идешь след в след, поняла? Никаких отклонений, тебе что, жить надоело? — снегоступы уже не очень-то помогали, ноги все равно увязали по самое небалуй. М-да, было похоже на то, что он здорово просчитался с маршрутом, тут совсем дебри непроходимые, надо бы выйти на более продуваемые участки, там не так много снега… — И не болтай, мне, между прочим, тяжелее, чем тебе!