Добрый дедушка Мороз

    — Я могу вперед пойти, я ходила по лесу с отцом много раз! — ответила ему Кинни, а Гейрт несказанно удивился. У нее есть отец? И он допустил это? — Мой отец умер, — словно прочитав его мысли безо всякого передатчика, ответила ему Кинни и загрустила. — И мать тоже. Меня растила тетя, но я ей, как видно, очень мешала.

    «Ясно. Тетя, значит, вот же твою мать! Теперь я знаю, к кому приду в следующий раз за онгхусом и клянусь, никого не пожалею. Выставить девицу на мороз… Хотя он сам буквально вчера в гневе сделал то же самое, но ведь одумался же… Не то что эти ублюдки…»

    Если бы кто-нибудь спросил Гейрта, что на него нашло, он не нашелся бы, что ответить. Да, ему жалко было убивать людей, но жалость эта до настоящего момента была скорее связана с выгодой больше, чем с такими вещами, как сочувствие, долг или вина… Теперь же он старался понять, что так сильно его возмущало в этой ситуации, и никак не мог отделаться от непонятного ему раздражения, когда думал обо всем этом.

    Осторожно ступая по снегу, он, задумавшись, не сразу понял, с какого ляду нога его не находит опоры. Предотвратить падение он уже был не в состоянии, его влекло куда-то вниз, сверху засыпало, и он понимал, что это конец. Последнее, что он успел сделать перед тем, как оказался под толщей снега, это загерметизировать шлем.

    «Гейрт? — пронесся у него в голове женский голос, и он не сразу понял, кто это. Кинни звала его, и он даже успел удивиться, что она запомнила его имя. — Гейрт, ты меня слышишь?»

    — Я слышу тебя, со мной нормально все. Кинни, ты нигде не видишь моего рюкзака?

    «Вижу, точнее, я держу его в руках. Я пыталась схватить тебя, когда ты стал проваливаться в звероловную яму, но он слетел с тебя очень легко, будто ни на чем не держался!»

    — Да, он искусственно облегчен. Кинни, ты можешь говорить в полный голос, напрямую. Проверь, пожалуйста, там должна быть коробка, такая, знаешь… блестящая.

    — Да, есть! — закричала Кинни, поднимая и отряхивая от снега коробочку из непонятного теплого переливающегося материала. Половина содержимого рюкзака разлетелась по сугробам.

    — Какое на ней стоит число?

    — Что стоит?

    — На ней светится красная лампочка?

    — Да, что-то блестит и переливается, глазам приятно…

    — Хорошо, Кинни, положи этот предмет на самое дно рюкзака, хорошо? Теперь посмотри, там должен быть мешок, серого цвета, а в нем флакон с жидкостью. Если этим полить снег, он растает, и я смогу выбраться из ямы. Ты можешь это сделать?

    — Я не нахожу никакого… а, нет, вот он. Достала флакон… — Кинни притихла и засопела. Когда молчание стало затягиваться, Гейрт окликнул ее.

    — Кинни? Все нормально? — тревожно спросил Гейрт.

    — Да, — ответила она, явно замявшись. — То есть, нет. Я не могу открыть флакон!

    — Надави и поверни крышку против часовой стрелки…

    — Как повернуть?

    — По кругу, к себе! — Гейрт закрыл глаза, и единственное, чего он хотел — чтобы у него хватило терпения. — Надави и поверни по кругу. — Она опять затихла, видимо, вспоминая, как он откручивал пробку на бутылке с водой, и через минуту толща снега над Гейртом стала раздвигаться. — Хорошо, а теперь найди в мешке трос и отыщи самую крепкую ветку на дереве прямо над ямой. Поняла?

    — Я в курсе, как вытаскивают человека из ловушки, — почти обиженно отозвалась Кинни. Отец с самого детства ее обучал, чтобы не сгинула в лесу, если заблудится. — Вот только… Тут нет никакого троса…

    — Он точно был! Кинни, рюкзак открывался? Что-то из него выпадало, может?

    — Да. Я когда его рванула, чтобы не дать тебе упасть, он открылся и из него выпало, много чего… Трос точно был? Я поищу тогда… — бросилась она раскапывать вокруг руками снег, собирая предметы в рюкзак.

    Плохо. Если из рюкзака выпали предметы, то и контейнер с онгхусом мог повредиться. Он и так задержался в этот раз, время поджимало… Твою мать, как он мог влипнуть в это дело, все это его любопытство и дурацкая жалость! Если он не привезет достаточно продукта, ему не поздоровится, босс и так смотрит косо, считая, что если бы он не заморачивался, то мог бы приносить больше.

    Гейрт оглянулся и понял, что он счастливчик на самом деле. В яме были понатыканы заостренные колья, на некоторых из них висели замороженные туши животных. Как это он еще не напоролся на один из таких подарочков, а ведь мог бы сейчас умирать в страшных мучениях…

    Его предупреждали, что эта планета еще принесет ему свои сюрпризы. Говорили, что общее влияние людей Земли вызывает какие-то изменения. Коллекторы часто отказываются от этого квадрата Солнечной системы, потому что мало кто возвращается отсюда живым. Или совсем уходят из коллекторов, как и он, а ведь эта работенка хоть и грязная, а все ж таки прибыльная. Ведь у него собственный корабль, а не арендованный, как у многих, и жилье свое есть, далеко, правда, и больше на берлогу похоже, но у других и этого нет.

    Но Гейрт принял решение, больше он не будет сборщиком. Все, этот раз был последним, он и так испытал достаточно попущения, чтобы рисковать дальше. Он отвезет онгхус боссу и все, на покой…