Добрый дедушка Мороз

    — Конечно, я ношу с собой тулупы, — вздохнув, ответил Гейрт, а Кинни засопела и обиженно взглянула на него, откровенно смеющегося над ней, так, будто и правда ждала чуда какого-нибудь. Гейрт подошел и, запустив пальцы в складки одежды, на что-то там нажал. — Он сам сформирует тебе одежду для мороза. — Увидев, что это слишком для ее понимания, он перестал над ней подтрунивать, а плащ постепенно сформировался в комбинезон. — Вот тут нажмешь, материал станет твердым, что-то типа обуви тебе будет…

    — Ты что, волшебник? — зачарованно проговорила Кинни, осматривая новое одеяние и удивленно открыв рот.

    — Почти… — скептически глянул на нее Гейрт. — Ну, для тебя, скорее всего, да.

    — А ты умеешь исполнять желания?

    — В основном только свои. И вот что, если ты не заткнешься, я тебя усыплю и потащу на горбу, так что не задавай мне глупых вопросов.

    Кинни, облаченная в комбинезон, отвернулась обиженно и пробурчала:

    — Ничего мои вопросы не глупые. А обычные.

    Она, словно вспомнив о чем-то, оглянулась на подпирающие со всех сторон плохо проходимые дебри, поглаживая ладошками мягкую, легкую ткань ладненького комбинезончика. Ей так нравился его цвет — нежно-голубой, словно весеннее небо, и в этой странной одежде было очень тепло и уютно, даже теплее, чем в старом тулупе или возле хорошо натопленной печки.

    Как все обернулось… Она уже совсем было думала, что все кончено, и вдруг… Сказки становятся реальностью, только надо в них верить, сильно-сильно! Кинни вдруг сама себе улыбнулась. Так, словно стояла не посреди холодного, темного, мрачного в такое время года леса, засыпанного пушистыми сугробами почти до пояса, а в каком-нибудь белом платье посреди цветущего поля, греясь в солнечных лучах. Все будет хорошо, обязательно, ведь по-другому и быть не может, правда? Ну правда ведь? А то, что рядом этот большой и странный человек… Или волшебник? Ну а кто еще, ведь люди так не умеют, как он! Кинни украдкой скосилась на Гейрта и стала потихоньку наблюдать за ним, пристально рассматривающим что-то на земле, словно пыталась увидеть в этом человеке нечто, доступное только ей.

    Гейрт, решив не обращать внимания на капризы, бросил на опушку термальную бомбочку, сформировавшую в снегу проталину, и принялся изучать голограмму карты. «Судя по всему, корабль находится западнее отсюда, — рассуждал Гейрт, — а значит, туда и надо двигать, но для начала все же стоит немного перекусить. Темнеет рано, в лесу уже стоит непроглядная тьма, а огонь и дым от костра могут привлечь нежеланных гостей. Так что задерживаться особенно не стоит, хотя о ночлеге задуматься все же нужно. Подкрепимся и пройдем сегодня хоть немного. Чем ближе к кораблю, тем лучше, — Гейрт развел костер и разложил нехитрую провизию. — М-да, еды на двоих не хватит надолго. Хотя… если урезать себе пайку, то может и продержимся, а она вряд ли много съест, тощая как доска».

    — А что это такое? — раздался позади него голос. Он и не заметил, как Кинни оказалась рядом и показала на тюбики, из которых выдавливалась белковая субстанция.

    — Это такая еда. Можешь приобщиться.

    — Я не хочу есть, — очень тихо пробормотала Кинни, совершенно не догадываясь, как из этих тюбиков можно есть. И что это за еда такая? — Пить только хочется.

    В тот же миг ей в руки прилетела бутылка воды, которая на ощупь казалась теплой.

    — Пей смело. Плюс ко всему прочему, в воде антибиотик. И регенератор. Не заболеешь.

    Гейрт задумчиво поглощал пищу, все пытаясь прикинуть наиболее короткий маршрут, а Кинни вертела в руках бутылку, явно не понимая, что с ней делать и не решаясь спросить, как ее открыть. Кажется, этот Гейрт и так на нее все еще за что-то злился, и она испугалась, что он может ее прогнать. Ведь на самом деле, ей с ним было не так страшно, как оказаться одной, или же в своей деревне, снова прячась от суровой тетушки в темном углу, возле печки. Лишь спустя несколько минут, когда Гейрт понял, что она не разобралась с конструкцией ёмкости, снова глубоко вздохнув, откупорил ей бутылку. И, отдав ее в руки Кинни, строго ткнул пальцем:

    — Глупости — молчишь. По делу — говори. Поняла? — Кинни кивнула, осторожно отпивая глоточек, а Гейрт, посмотрев на свое левое запястье, продолжил: — Надо уходить. Через полчаса начнется снежная буря, а идти нам долго, так что пойдешь за мной след в след и не отставай, поняла?

    — Поняла. А можно вопрос?

    — Ну?

    — А почему у тебя одежда красная?

    — Это все, что тебя волнует на данный момент? — Гейрт так удивился, что даже раздражение ушло на второй план.

    — Нет, просто странно, ведь ты очень выделяешься на фоне снега! — «Логично», — подумал Гейрт, но ответил:

    — Во-первых, красное в темноте менее заметно, если не подсвечиваться. Во-вторых, это оптический обман. Ты меня видишь, потому что для тебя я подсвечен в определённом спектре. Для всех остальных я невидим. Это отражение всего лишь, ну что-то вроде радуги, понимаешь?

    — Радугу я вижу, — недоумевающе покачала головой Кинни и поежилась, обхватив себя руками, так как такие загадки ее немного пугали, но все же интерес был сильнее страха.