Добрый квасок (СИ)

   К быстрым перескокам Кати с одной темы на другую я начал привыкать.

   - Костя меня зовут. Константин.

   - Костя, - "Константина" она проигнорировала, - поверь, пожалуйста, надо бежать. Ещё хоть немного, - протянула тоненько, снова умоляюще. - Хоть до края леса, до болота, там её владения закончатся. Там всё обыкновенное начнётся и лес, и твари будут настоящие, не заколдованные.

   - Ладно, - согласился, - бежим, гадюки мне тоже не нравятся. Только давай в нормальном темпе, без надрыва.

   - Ага, - обрадовалась Катя и припустила в неизвестном мне направлении.

   За руку не взяла, я даже огорчился. И движется и выглядит уже много спокойнее. А у меня в голове хоть и запоздало рождаются тревожные и верные вопросы. Ведьма её мать или не ведьма? Какие могут быть ведьмы в наше время? Извести хочет, или девочке это только кажется? Что вообще значит - извести? И сколько Катерине лет? Стоп... это, пожалуй, наиважнейший вопрос. Я, конечно, не маньяк. Вдвое, как минимум, старше девицы, так что хоть и залюбовался, но ни о чём таком запретном не помечтал. Только потом поди, докажи людям, если она вдруг несовершеннолетней окажется.

   Бегу, пыхчу. Когда уже это болото покажется?

   - Ура, - задорно выкрикивает Катя, - почти вырвались!

   Выскакиваю следом на край леса. Она приваливается к ближайшей толстой коряге. Откидывает с глаз вконец спутавшиеся волосы.

   - Мы сюда бежали? Можно отдышаться? Сколько тебе лет? - быстро леплю вопросы, беря пример с Кати.

   - Да, - рассеянно отвечает она, - отдышись. Восемнадцать мне.

   На последних словах девичьи губы подозрительно поджались, но переспрашивать я не стал.

   Оглянулся. Лес дыбится за спиной мрачной стеной, а тут хоть и сумеречно, но ещё можно что-то разглядеть. Надолго ли? По осени темнеет быстро.

   - Идём вдоль болота? - кивнул вправо, предполагая, что нам нужно туда. - И куда выйдем?

   - К деревне выйдем, к Реженке. Только идти надо через болото, в обход очень далеко.

   - С ума сошла? - не сдержался я. - Какое болото? Через полчаса ничего не видно будет. И застудимся.

   - А нам больше и не надо. Не бойся, болото не топкое и мелкое совсем. И даже тёплое ещё - бабье лето же. Снимай обувь, закатывай штаны.

   Она первая скинула туфли и шагнула в мутную жижу. Вот что мне оставалось делать? Снял кроссовки, задрал джинсы и пошёл за Катериной, искренне надеясь, что проводница из неё хорошая.

   Болотце будто обрадовалось нам, смачно чмокнуло под ногами, и оказалось на удивление тёплым.

   - Катя, а ты уверена, что мать тебя извести хочет? Мать ведь. И что значит - извести? Может, ты сама в чём провинилась, я же не знаю ничего?

   Я решаю, что самое время обо всём выспросить. Мы движемся медленно, утопая по щиколотку в болотной каше, проталкиваем сквозь неё ноги, точно ложками размешиваем. Воняет тиной. Вокруг редкие кочки, поросшие низкой кудрявой травой, ещё реже торчат сухие коряги. Дно под "кашей" и правда твёрдое. Ощущение от вымешивания тёплой жижи даже приятные. Странно, но болото как будто действительно живёт в ином времени, и нет над ним осени, и не было сентябрьских холодных ночей.

   - Вы, ольховские, вообще ничего не знаете? Неужели не слышал, что моя мать ведьма? Ну, хочешь - верь, не хочешь - не верь.

   Отвечает с досадой в голосе. Но обида выглядит наигранной, ведь Катя теперь совершенно спокойна. Она идёт впереди, в трёх шагах и не оглядывается, уверена, что не отстану. И правильно, не отстану - всё-таки болото вокруг.

   - Ты хорошо дорогу знаешь? Темнеет быстро.

   - Знаю, знаю. Скоро выйдем из болота, а там Реженка, а за ней твоя Ольховка.

   - А у тебя в Ольховке ещё знакомые есть, кроме меня, или родня?

   - Ха, родня... - Катя хохотнула и одинокое звонкое эхо резво разлетелось над болотом. - Была бы родня, я бы давно от мамки сбежала. Ты совсем дремучий? Не бывает у ведьмы родни. Угораздило меня родиться ведьминой дочкой. Ты ведь меня пустишь переночевать?

   В голосе неловкость, и я не спешу её успокаивать.

   - Переночевать пущу, но это не выход. Дальше что будем делать? Остаться жить ты у меня не сможешь.

   Неожиданно что-то дёрнулось перед глазами, а я опять ничего не успел понять. Как в театре: занавес разъехался и место действия поменялось. Вот только слишком быстро, с неуловимой для глаза скоростью. Вроде то же самое болото, но сделалось прохладнее и намного темнее - почти ночь.

   А передо мной близко-близко стоит Катя. Высокая, глазастая.

   "Что за хрень", - тужусь сообразить. - "Я так быстро к ней подошёл, или она вернулась? Я, что, заснул на ходу?"

   - Что с тобой? - голос у Кати вкрадчивый. - Устал? Обо что поранился? Мы почти дошли.

   Девчонка крепко держит меня за голую руку чуть ниже локтя. Рукав свитера высоко задран, из под него кривой полоской сочится кровь. Пальцы у Кати тонкие, но сдавливают точно маленькие тиски. Однако меня холодит не от странной хватки, а от близкого взгляд. Он мрачно-манящий, как глубокое озеро в ночи. И мягкая зелень оливок куда-то делась, цвет глаз теперь тёмно-бурый, как орешки ольховые.

   - Ну, идём же, - тянет нетерпеливо Катя.

   - Пусти, - отчего-то грубо стряхиваю её руку. - Всё нормально. Шагай вперёд.