Добрый медбрат

Над головой ртутные лампы жужжали как неоновые. Дальше по коридору гудел автомат с едой и напитками. На столе в комнате отдыха можно было увидеть пластиковые стаканчики со следами зубов, трубочки в губной помаде, натюрморт из снеков и пончиков. Некоторые медработники ели это дерьмо всю ночь, но не Чарли. Чарли никогда не ел во время смены. Чарли ждал.

Он наблюдал за движением силуэтов сквозь жалюзи и ждал, когда перевалит за полночь. Потом ждал мистера Стриклэнда. Проверил его карту на «Сёрнере», сделал кофе и еще раз проверил карту. Он все еще здесь. Чарли всегда делал кофе. Некоторые люди относились к этому так невнимательно: они наливали себе кофе, но никогда не заполняли кофейник. В этом, конечно, не было ничего страшного, но он взял на себя эту обязанность и таким образом оказывался полезным, причем тайно. Он смотрел, как сестры на станции мешают свой кофе, его кофе, пользуясь его помощью, находясь у него в зависимости, пусть и не знают об этом.

Он достал шприц на 10 см³ из кармана своего халата и ввел четыре ампулы инсулина в порт капельницы мистера Стриклэнда, выбросив шприц и ампулы в контейнер для острых предметов. Затем закончил смену и пошел домой. Он так и не увидел, как мистер Стриклэнд бьется в конвульсиях, но представлял это по дороге домой.

На следующий день он приехал рано, было все еще 22 сентября. Чарли быстро прошел мимо палаты Стриклэнда и заглянул туда. Он или кто-то другой все еще лежал в его постели. В коридоре Чарли проверил карту на «Сёрнере», стараясь держаться подальше от сестринского поста и болтовни коллег. Было 19:05, его смена только началась, но он сгорал от нетерпения. Чарли откатил тележку обратно к сестринскому посту, чтобы заступить на смену.

Обычно Чарли не хватало терпения, чтобы выслушивать подобные детали, но не сегодня. Дневные медработники в красках описали, что значили цифры в карте мистера Стриклэнда.

Его уровень сахара, как обычно, проверили с утра. Анализ показал нулевой уровень глюкозы, поэтому в лаборатории решили, что это ошибка. Человек не может выжить с нулевым уровнем сахара. Они не знали, что Стриклэнд уже три часа страдает от гипогликемии. Утро подходило к концу, а мозг Стриклэнда от недостатка сахара начинал пожирать сам себя.

Дочь Стриклэнда пришла в полдень, в этот раз со своим старшим сыном-подростком. Чарли уже видел этого мальчика и старался избегать его во время часов посещения. Судя по всему, именно он первый заметил, что с его дедушкой что-то не так.

Мальчик заметил маленькую судорогу в руке Стриклэнда. Так все началось. Поначалу это было едва заметно. Однако к концу дня запас глюкозы в организме мистера Стриклэнда заканчивался, судороги усиливались и распространялись, пока он не начал биться в припадке. Даже самые опытные сестры говорили, что это было по-настоящему жутко: мужчина бился в кровати, машины пищали, семья кричала и просила, чтобы хоть кто-нибудь ему помог. Стриклэнд бился и исходил пеной, словно закусил оголенный провод, а его височные доли пульсировали в спазме. Медработники давали мистеру Стриклэнду глюкозу весь день, но его состояние не улучшалось. Внук Стриклэнда ткнул пальцем в дорогое медицинское оборудование и спросил: «На кой черт тогда здесь эти аппараты?»{168}

Чарли притащил «Сёрнер» и просмотрел цифры в карте Стриклэнда еще раз, затем вернулся к «Пайксису», чтобы придумать что-то еще. Мистер Стриклэнд выживет, по крайней мере его тело – точно. Он останется в Сомерсете. Прошло две недели, прежде чем Чарльз Каллен прикончил мистера Стриклэнда полуночной дозой дигоксина{169}. Однако дигоксин не фигурировал в карте Стриклэнда, и Чарли его не заказывал в «Пайксисе». Никаких записей об отмененных заказах тоже не было зафиксировано. Чарли был хорош.

Каждый пациент представляет собой набор симптомов, которые можно либо вылечить, либо усилить любыми препаратами, которые есть в отделении. Позже Чарли вспомнил лишь несколько. Например, Мелвина Симко, корпоративного менеджера с четырьмя взрослыми детьми, которому еще в мае Чарли дал нитропруссид натрия, пока его кровь не стала катастрофически жидкой. Еще был Кристофер Хардгров, наркоман, который прибыл в отделение интенсивной терапии с сильно поврежденным мозгом. И Филип Грегор, которого Чарли отравил и довел до остановки сердца, но не убил. И Фрэнсис Агоада, чей уровень сахара сильно упал после того, как Чарли ввел ей огромную дозу инсулина, и Кришнакант Упадхьяй, чье сердце перестало биться, как и сердце мистера Стриклэнда, от огромной дозы «дига».

Вариантов было бесконечное множество, особенно в отделении интенсивной терапии / кардиологии. Не было никаких причин останавливаться, и поэтому Чарли продолжал. Шестнадцать лет спустя это все еще было так просто.

Часть II

29

Каждое дело начинается со звонка. Диспетчер посылает машину, и полицейские в форме осматривают тела, отделяя несчастные случаи от самоубийств и того, что они называют «естественной смертью». Если это не один из этих трех вариантов, если они не могу точно определить, что произошло, они звонят в отдел убийств.