Добрый мэр

Тибо подождал, пока мимо прогромыхает груженый углем грузовик, и перебежал дорогу. Потом спустился по широкой каменной лестнице, ведущей от Соборной улицы к тому месту, где Альбрехтовская упирается в Коммерческую площадь. Не доходя примерно трети до конца этой улицы-лестницы, по правую сторону и находится книжный магазин Кнутсона. К нему, изящно изгибаясь, ведет еще одна лесенка, снабженная для безопасности железными перилами посередине; она упирается в двойной эркер с витражом из маленьких зеленых стеклышек. Стеклышки эти все в пузырьках и ряби, так что когда смотришь сквозь них на книги, кажется, что пытаешься разглядеть библиотеку, погрузившуюся на дно затерянной лагуны. Фасад магазина выкрашен в грязноватый темно-зеленый цвет — цвет аспидистры на окне двоюродной бабушки; краска наложена тонким, но ровным слоем, без малейших потеков. Золотые буквы классического шрифта над дверью гласят:

И. Кнутсон. Современные, старинные и букинистические книги

Тибо любил этот магазин, любил каждое проведенное в нем мгновение. Каждый раз, когда колокольчик на двери громко и уверенно говорил «динь!», приветствуя его, он выбрасывал из головы все посторонние мысли и не пускал их назад, пока колокольчик не звенел вновь, на этот раз прощаясь.

В книжном шкафу Тибо до сих пор стояла самая первая книга, которую он купил у Кнутсона еще мальчишкой в один ужасно дождливый день. С его плаща стекала вода, образуя на темном дощатом полу лужицу вокруг ног.

— Все книги в этой коробке — по одной марке, — сказала госпожа Кнутсон. — Специальное предложение.

Тибо помнил, как он все стоял и стоял рядом с этой коробкой, раздумывая, что купить. Он выбирал так долго, что госпожа Кнутсон успела уйти, и ее место занял господин Кнутсон, ее муж, которому Тибо в конце концов и протянул два старинных тома.

— Так-так, молодой человек, сколько же мы с вас за это возьмем?..

Тибо помнил, как его захлестнуло смущение и тревога. С деньгами в семье было плохо, он не мог позволить себе ими разбрасываться. Он подумал, настанет ли когда-нибудь день, когда он сможет вести себя так, будто не должен считать каждый грош, и, запинаясь, проговорил:

— Госпожа, которая здесь стояла, сказала, что все эти книги по одной цене, каждая стоит одну марку.

Господин Кнутсон поднял брови выше оправы очков.

— Что ж, госпоже не следовало говорить такую глупость, поскольку она не перерыла всю эту коробку так, как это сделал ты. — Владелец магазина помолчал, размышляя. — По этой цене я позволю тебе приобрести только одну книгу. Выбирай.

— Спасибо, — сказал Тибо. Он понял, что его проверяют.

Непростой, очень непростой выбор был предложен этому молодому человеку, этому мальчику, который осмелился требовать к себе уважения и отстаивать свои права здесь, в магазине Кнутсона, хотя вода с его плаща и залила весь пол.

— Спасибо, — сказал он, — я возьму эту. — И он указал пальцем на иллюстрированный том Данте.

— Вы уверены? — спросил Кнутсон. — Точно уверены? Может, подумаете еще?

— Нет, спасибо, я хотел бы купить именно эту книгу.

— Тогда я ее заверну.

Господин Кнутсон отмотал кусок коричневой упаковочной бумаги с барабана, висевшего над прилавком, и привычным уверенным движением завернул книгу. Потом протянул руку за деньками.

— Извините, — сказал Тибо. — У меня только пять одной бумажкой.

— Стало быть, я должен отдать вам четыре марки? Сударь, вы не представляете, что вы со мной делаете. Вы меня просто без ножа режете.

Господин Кнутсон открыл ящичек кассового аппарата (тот металлически лязгнул), отсчитал четыре монеты, с недовольным видом отдал их Тибо и тяжелым взглядом проводил его до двери.

— Вы сделали правильный выбор, молодой человек. За эту книгу можно было бы запросить и четыре сотни.

Тибо был ошеломлен.

— Извините, пожалуйста! Я, разумеется, верну ее на место.

Но господин Кнутсон предупреждающе поднял руку.

— Разумеется, вы никуда ее не вернете! Мы с вами заключили договор. А договор дороже денег, вам следует это запомнить. Здесь никого не обманывают. Никто никогда еще не был обманут в магазине Кнутсона — ни разу. Это вопрос чести. Но прошу вас, ради Бога, несите эту книгу под плащом. На улице дождь. — И господин Кнутсон взмахнул рукой, разрешая Тибо удалиться.

Холодный, звонкий голос колокольчика, проводивший его в тот день на улицу, сегодня приветствовал его возвращение. И внутри магазина все тоже было по-прежнему, только на том месте, где когда-то стоял господин Кнутсон, теперь пребывала одна госпожа Кнутсон — второй том без первого.

Она тепло поприветствовала Тибо, назвав его «господин мэр», хотя за столько лет знакомства имела полное право обращаться к нему по имени.