Добрым словом и пистолетом (СИ)

После ужина Белег все-таки растолкал Турина и заставил выйти из столовой в холл — перебраться на стоящую там кушетку, а сам застыл в размышлениях — времени катастрофически не было, но и ему стоило подремать час-полтора где-нибудь в углу. Но прежде чем он успел что-то решить, попался сестре Ниниан: пристроив господина Гвириэля помогать ниссэн Тармивэль с детьми (а может, наоборот, сдав его самого под присмотр детей), она подошла вдруг, дернула за рукав и сообщила, что обгорелая дырка и разошедшийся на пиджаке шов ее не волнуют, но вот следы ботинок на спине вызывают чисто профессиональный интерес.

— Сидите так, — велела спокойным голосом.

Что-то там, позади, металлически скрежетнуло, густо запахло жирным травяным запахом мази, и последовало уверенное, но осторожное прикосновение — сперва еще болезненное, но быстро сменившееся приятной успокаивающей прохладой. Белег послушно сидел, прикрыв глаза и уткнувшись лбом в сложенные на спинке стула руки.

— Что, неужели без дежурных шуток?

— Развлечь вас шуткой?

— Не обязательно. Это я приготовилась дежурно ответить. За последнее время привыкла в больнице к штатным острякам.

— И как положено ответить?

— «Нет, к убогим муж не ревнует». Посидите минуту, пусть впитается. Хотя… Этой рубашке все равно пора в стирку.

Она отошла, взяла загодя намоченную салфетку, стала методично вытирать руки. В этот момент из столового зала, возвестив о своем приближении глухим стуком клюки, выплыла госпожа Йорвен; увидев их, замерла в некотором заинтересованном удивлении, поправила на носу очки и с откровенным любопытством рассмотрела сначала Белега, потом — с любопытством меньшим — Ниниан.

— Понимаю вас, милочка, — наконец проговорила она и нараспев, явно цитируя что-то, резюмировала: — «У нее была одна слабость — эльфы», — и поплыла дальше, в темноту двора. На пороге только обернулась, снова посмотрела на Белега и покачала головой, неопределенно — то ли с некоторым осуждением, то ли наоборот.

— Ну вот, кажется, моя репутация окончательно погублена…

Белег посмотрел на сестру Ниниан все в той же застекленной рамке, обернулся.

— Хотите что-то добавить?

Мазь у нее на руках, наверное, уже вся отошла, но она продолжала один за другим с силой тереть, крутить пальцы, наматывать на них салфетку и все смотрела на Белега — и задумчиво, и оценивающе.

— Про старую каргу? Нет. Про другое — пожалуй. Муж и правда не ревнует, а вот мне, на вас глядя, стало что-то неспокойно. Сделаете ему что-нибудь — выцарапаю вам глаза. Вставайте, уже можно одеваться.

Настойчивый запах мази сулил теперь долгое соседство, но вместе с тем забылись и свежие ушибы. Белег проводил удалившуюся сестру Ниниан взглядом, забрал пиджак и кобуру и, оставив Турина спать на кушетке, сам вышел во двор — пошел к парадной.

Халардон стоял на лестнице возле распахнутого окна, привалившись к перилам, и курил в потемках. На звук шагов не пошевелился, только произнес медленно — заторможенно:

— А, это вы…

— Что девочка?

— Девочку лихорадит. Но все будет хорошо, это не черная сыпь. Скорее куриная, если это о чем-то вам говорит, — дверь в его квартиру была настежь распахнута, и он замолчал на мгновение, прислушался. — Ваш друг — немолодой друг — редкий болван. Да и вы хороши, додумались тащить больного ребенка сразу в дом. Ваш второй, молодой друг разве не рассказывал про мор в Дор-Ломине?

— Следовало оставить девочку за городом?

— Нет, — Халардон покачал головой, потер глаза, — нет, конечно… Но вы, вижу, не очень представляете, что такое людские болезни и как быстро они распространяются. И чем могут быть чреваты…

— Представляю. Но действительно не так хорошо, как вы.

— Вот…

Он докурил, затушил папиросу о металлическую опору перил и вытащил следующую, подвинул пачку Белегу.

— Были там еще больные, вы не заметили? Ваш Тиглдан говорит, что не знает. Только куриной сыпью не болеют по одному.

— Нет, на это я не смотрел.

— Понимаю…

— Эта сыпь связана с отравлением?

— С каким?.. А-а, да… Про это рассказал. И я сам слышал о паре случаев, с таким же исходом… Нет, там было что-то другое — другая клиническая картина. Так уже не скажешь, но предположу что-то пищевое, точечное. Иначе бы охватило куда шире. По-хорошему, это ведь тоже надо бы расследовать: кто, что ели, откуда взялось… Только кто этим займется?

— Больница Заречья?

— Не смешите. С хирургами у нас да, полный порядок, и травмы лечатся прекрасно. Но тех, кто хотя бы примерно понимает, что делать с чем-то посерьезнее простуды, — по пальцам перечесть.

Белег молчал, и Халардон, покосившись на него, снова прислушавшись к тишине из квартиры, продолжил: