Добрым словом и пистолетом

– Хорошо… что же вы все-таки ждете от меня?

– У меня сильная тень. И я могу то, что не могут даже некоторые более опытные маги. Но я чувствую, что достигла предела тех знаний, которые могла получить сама. Мне нужен наставник. И не простой наставник, а вы, мастер.

Ивор кивнул:

– Я давно ждал этого момента. И рад, что он наступил. Добро пожаловать в Анклав, сестра.

– Вашему ученику это не понравится. – Впервые за время разговора ведьма выказала смущение. – Он меня, кажется, с первой встречи ревнует к вам.

– Хормин давно уже мне не ученик, – легкомысленно отмахнулся Ивор. – Он только рад будет.

Агата с сомнением посмотрела на все еще толкущегося возле дверей мрачного Хормина, но возражать не стала.

– Давайте прямо сейчас отправимся в ваш дом, и я сам наложу охранные заклинания на кинжал, – предложил Ивор. – Раз уж вы не хотите уничтожить его. И заодно на весь дом. Защита у вас плохо проработана, уж не обижайтесь. Со временем я научу вас ставить непроходимые завесы самостоятельно. А пока сам позабочусь, чтобы Испивающего Тень никто не смог украсть.

Бродяга, скрывавшийся в тени под открытым окном (высокий, с длинными сильными руками и мощным телом – такому биндюжником в самый раз работать, а не христарадничать), разочарованно выдохнул. До сих пор ему не удавалось приблизиться к кинжалу, поскольку ведьма все время была настороже. Иногда приходилось намеренно рисковать упустить ее, лишь бы не быть обнаруженным. Против ее магии сила и клыки не очень-то помогут. Оставалось терпеливо ждать удобного момента. Но теперь, когда защиту реликвии взял на себя глава Анклава магов, шансы похитить ее таяли на глазах. Впрочем, Махариста умел ждать.

Глава тринадцатая

Пустите доброго человека, а не то он выломает дверь.

Из к/ф «Айболит 66»

– Этого я ему никогда не прощу! – процедил сквозь зубы Алекс. Скулы его окаменели, глаза сузились. Сейчас, охваченный гневом, он более чем когда-либо напоминал своих родичей – демонов. – Сволочь!

– М-да… плохо дело, – посочувствовал я Алексу.

– Плохо?! – немедленно взорвался он. – Плохо?! Да что ты понимаешь? Ты знаешь, как тяжело сейчас найти запчасти для этой модели?

– Э-э-э…

– А знаешь, как на меня смотрят в автосервисе? – продолжал убиваться над скособочившимся в колее «ягуаром» Алекс. – Как на идиота! Мне уже намекали, что ему давно место на свалке! А ведь я на нем уже десять лет езжу! Я каждую панельку в нем сам отполировал!

– Тут еще прямо-таки просится «я его вот такусеньким помню»! – проворчал Отбой. – Мы едем или как?

Алекс бросил на бессердечного оборотня убийственный взгляд, засунул в багажник оторванный глушитель и молча вернулся на водительское место. «Ягуар» дернулся, оглушительно затарахтел и тронулся с места. Помучившись пару минут, я воспользовался первым же спонтанным расширением дороги, обогнал Алекса и поехал в авангарде.

Впрочем, ехать-то оставалось недалеко, за следующим поворотом нам открылся вид на село Курганы. Я остановился у въезда и заглушил двигатель. Алекс съехал на обочину рядом и вылез из машины.

– Здесь?

– Угу. С полкилометра дальше по дороге. Пошли.

Отбой кивнул, перекинулся в волка и шмыгнул в собачий лаз в заборе первого же дома. Пес загремел цепью, залаял, но тут же испуганно заскулил – почуял оборотня. Рысь хмыкнула, тоже приняла звероформу и легко перемахнула через забор дома на противоположной стороне улицы. Как и было оговорено заранее, оборотни должны были обойти усадьбу с разных сторон и попытаться проникнуть в дом через окна. Ущербным людям, имеющим в распоряжении одну-единственную ипостась, то есть мне, Алексу и преподобному пану Замойскому, предстояло идти к особняку Хормина прямой дорогой.

Правда, в отношении Яна выражение «прямая дорога» следовало трактовать исключительно в переносном смысле. Увы, ноги преподобного имели собственное мнение о том, куда следует идти. Причем мнение у каждой ноги было свое и мало зависело от головы. Короче говоря, пан Замойский был пьян.

В этом не было бы ничего из ряда вон выходящего, но меньше часа назад, когда мы заехали за преподобным к нему домой, он был трезв. Ну не так чтобы совершенно трезв – таковым Яна, по-моему, никто и никогда не видел, – но всего лишь в легком подпитии. Сейчас же он пребывал в состоянии средней расслабленности. В этом была и моя вина. Я совершенно забыл про плоскую фляжку, которую пан Замойский всегда держит при себе. Что ж, рвать в раскаянии волосы было поздно. Мы с Алексом подхватили преподобного под руки и двинулись к особняку Хормина, разительно напоминая классическую подгулявшую троицу.

Селяне не выходили на крыльцо, как при прошлом моем визите, чтобы посмотреть на нежданных гостей, и даже в окна не выглядывали. Отсутствовали даже вечные старушки на лавочках у ворот. Похоже, маг наложил на людей какое-то заклятие…

Алекс красноречиво постучал указательным пальцем по циферблату часов.

– И что должна означать эта пантомима?